Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Так, так, так!
– Алла посчитала кабинки, которых здесь было ровно одна, ибо другая находилась в другой двери, а третья вообще где-то в районе кухни.
– В этой его нет, в этой-й? в этой, кажется, тоже, а здесь, кто здесь, а?
– она уже протянула руку к двери, чтобы подергать ее или постучать, как в туалет вошли, ибо:
– Нет, не потому что Алла забыла закрыть дверь: она и так должна была запереться автоматически, - а потому, что ее кому-то удалось открыть.
– Не поворачиваться!
– твердо, но негромко сказал вошедший.
– Это кто, ты?
– спросила Алла.
– Да, май диэ чайльд.
– Но я ничего такого не делала.
– Так сделай.
– Можно?
– радостно улыбнулась она и, выбив ногой дверь, съела успевшего немного привстать Войнича.
Нобелевская Премия даже не зацепилась за ее зубы. Так сказать, да, но не настолько, чтобы воспрепятствовать перемещению в:
– Невидимую Часть Ласточкина Хвоста.
– Что такое Невидимая Часть?
– спросил только последний, кого съела Алла, шеф-повар НН, так и не дождавшийся, когда ему принесут за стол что-нибудь в виде просто:
– Виски.
Успел ли он подумать:
– Вероятно, в другом месте его заказ будет выполнен, - не знаю.
Хотя, скорее всего, этот парень вообще ничего не заказывал, так как привык, что виски ему просто дарят, а наливает он его сам.
И когда очередь дошла до Сирано, Алла сказала:
– У меня больше не осталось места.
Я могу перенести в себе только девять полнометражных хомов.
– Не беспокойся, я доберусь сам.
Но когда все собрались на корабле - Сирано:
– Не было.
И многие - если не почти все - обрадовались, когда, наконец, увидели его. Но он был мертв.
– Наверное, только, спящая царевна, - сказала одна леди, которая сама никак не могла понять, как сюда попала.
И тут Алла - уже как Мамочка многих, или, по крайней мере, некоторых, присутствующих здесь с корабля на бал, а точнее:
– Наоборот, - личностей, прохлопала в ладоши три раза, и все, даже без подробного рассказа поняли:
– Сейчас будет репетиция:
– Иво погребения.
– На что Сори - хотя не был первенцем, рожденный-выплюнутый ею из... нет, не из, а прямо изо рта, что, собственно, скорее всего должно было означать:
– Родился, да, тоже заново, но:
– Все ли у него остались дома?
На этот вопрос смог ответить только Пеле:
– Именно у него-то:
– Как раз все.
Далее, Воскресение, но об этом никто не подозревает.
Некоторые подумали:
– Если это финита ля комедиум, то непонятно, почему на море, ибо:
– Это же очень страшно!
Тут вышел Кот Штрассе, взмахнул цветным платком, как фокусник, и рявкнул, как дог или стаффордширский терьер:
– Кто считает себя артистом - прошу пройти на сцену-у-у!
И первой из забвения прорвалась туда Грейс Келли, применив способ:
– На карачках, - когда споткнулась на одной из семи ступенек, ведущих на зиккурат.
Редисон Славянская схватила ее за ногу, но она смогла стряхнуть ее, как наваждение, напавшее на жену Лота, когда она хотела повернуться в сторону горящей Помпеи:
– Раньше времени.
Вдвоем они сбросили нескольких шустрых дам вниз без парашюта, в частности, Мотю, которой опять не удалось прорваться на правый фланг, несмотря на отсутствие помощи Электрика, а скорей всего, именно поэтому.
И пожалели-ужаснулись, когда она оказалась их:
– Главным режиссером.
– К-как?
– только и смогла сказать Грейс, а Редисон добавила:
– Я сама режиссер, и более того, русско-американского производства, но так и быть, гут, будешь помогать мне на кастинге.
– Нет, нет, - сказала Мотя, - у меня тугаменты на полное и безоговорочное руководство, и если кто хочет мне подсказать кое-что и кое-либо, запишетесь, пожалуйста, у моего секретаря, - и она представила:
– Михаила Маленького.
– Как грится:
– Если кто не хочет, чтобы его постоянно третировали на кастинге - будь хоть каким-нибудь режиссером, в том числе и:
– Вторым.
Правда парень надеялся, что Мотя не будет лезть в собственно работу режиссера, а удовлетворится администраторскими наслаждениями, как-то:
– Отбором уже отобранных им актеров, - но она ответила просто:
– Ты не знаешь конечной идеи.
– Да?
– Да, и знаешь почему?
– Почему?
– Я тебе ее не говорила.
– Почему?
– Жду, - она взглянула на небо, - нет, нет, это описка, ибо мало кто поймет это выражение правильно:
– Небом для нее был Ретранслятор Тесла, который сломался намедни, и теперь его заменял:
– ДД - Дима Добрый, - так он предложил называть себя:
– На Сцене.
Глава 52
Некоторые радовались, но Мотя, как главный режиссер, сказала свою первую фразу, и уже многие ужаснулись:
– Писателей и лошадей на середину!
– И никто не решился спросить:
– Кто такие лошади?
Но Мотя пояснила сама:
– Это одна, но так как она большая.
И значит, всех, кто считает себя писателем посадили в эту лошадь, называемую в простонародии Троянским Конем.