Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Ты заберешь его с собой?
– Так получается, что это возможно.
– А я думала, оно останется здесь, мне, - засмеялась она.
Далее, корабль.
– Где ты был, я тебя повсюду искала, - сказала Ольга, как только я вошел в каюту.
– Что-нибудь случилось?
– Да, впрочем, нет, без тебя мы не можем найти дорогу.
– Дорогу?
– спросил я, все еще не войдя в курс этого пространства, - куда.
– В Галилею.
– В Галилею, - без вопроса, а просто повторил я.
– Разве туда могут попасть женщины?
– Я хочу.
– Ну, что значит, хочу? Все хотят.
– Все хотят, но не все достойны?
– ты хотел сказать.
– Ты что-то хочешь сказать, но я не пойму пока никак, что?
– Я хочу быть.
– Или не быть, - улыбнулся, ну, в том смысле, что почти, я, так как не мог полностью растянуть губы в улыбку, ибо:
– Не все же мои знакомые леди - это Мария Магдалина, - правда?
– Я думаю, что это должно быть именно так, - сказала Ольга.
– Что значит: должно?
– Мой отец...
– Он еще жив?
– Конечно. И он вызывает тебя.
– Разве он здесь, на корабле? И более того, мне уже начинается казаться:
– Это не просто увеселительная прогулка по морю-океану с любимой девушкой, чтобы никто не мешал:
– Просто жить, - а.
– А?
– Да, мы плывем в Турцию из Одессы на последнем корабле, как люди, непонятно почему проигравшие всё, что было нажито более, чем 300-м трудом моих предков.
– Моих?
– удивилась Ольга.
– Ну, хорошо, наших.
– Наших?
– Ты думаешь, твоих?!
– Йес!
– Понимаешь ли, в чем дело, дорогая, твои предки не могут попасть в Галилею никогда.
– Почему? Там очень маленькая дырка - они не влезут? Или не вылезут?
– Да, что-то одно обязательно.
– Ты думаешь, нет никакого выхода из этого цейтнота, как сказал бы, Владимир Набоков, или, по крайней мере, его Лужиным, никогда не игравшим в нападении.
– Может быть, надо сделать через одну?
– Что?
– Тогда вдруг получится.
– Ты уверен?
– Нет, но попробовать никогда не поздно.
– Хорошо, иди, там в большом баре наверху сидят Рита и Лариса. Возьми себе что-нибудь.
– Ты будешь страдать?
– Скорее всего, я тебя никогда не прощу. Тем более, просто так. Ну, ладно, иди, иди. Нет, подожди, я поцелую тебя на прощанье. И знаешь почему?
– Почему?
– Эта Лариска может не выпустить тебя обратно из своих когтей.
– Да? Не знал.
– Я помню, как она прижала тебя в углу на первом курсе. А ты называл ее....
– Как, я не знаю.
– Щас вспомню. Так, так, так, не то, не то, не то, а вот!
– Как?
– Не мешай мне думать, а то опять забуду. Представляешь, забыла!
– Хотя бы примерно можешь вспомнить?
– Примерно? Да, что-то связанное с гибелью Ахиллеса.
– Может быть, Елена Прекрасная?
– Ты задаешь мне вопрос? А сам все знал! Знал, знал, знал. Я не понимаю, чем она похожа на Елену Прекрасную, только что жопа, как все говорят, к голове приросла. Волосатая и усатая? Так и я почти такая же. Но меньше, меньше, конечно.
– Ты уверена?
– Ты видел хоть когда-нибудь ее голые ноги?
– Нет. Пока.
– Вот именно, теперь увидишь. Это настоящий динозавр. Она тебя сожрет, еще не доходя до раскладного дивана.
– Зачем так плохо думать о людях?
– Наоборот, я тебе ее представляю с ее лучшей, можно так выразиться:
– Антинаучной стороны.
Далее, Лариса.
– Бабушка, у тебя такие большие красивые зубы.
– Правда?
– Да, ты породистая русалка, которая перекусила трос у якоря, которым хотел воспользоваться Одиссей, чтобы остановиться и подумать:
– А не трахнуть ли их на самом деле всех в порядке очереди.
– Они по-твоему не хотели этого?
– Да.
– Почему? Боялись?
– Чего им бояться?
– Потерять своё реноме.
– Ты думаешь, тогда он уже знал, что умеет Калипсо, и русалки тоже это поняли, и отпустили его, чтобы не позориться?
– Он нарочно и разыграл эту сцену у мачты, к которой его привязали.
– Можно и я привяжу тебя к мачте?
– Здесь нет мачты.
– Есть вертикальная стойка.
– Да, зачем она здесь, чтобы кто-то за нее держался?
– Нет, кого-то надо к ней привязать.
– Лучше пойдем в каюту.
– Я сплю вместе с Ритой.
– На разных кроватях?
– Когда как.
– Может быть, послать ее за арбузом?
– Может быть, послать за арбузом?
– Нет, нет, ее я боюсь - это точно!
И, о ужас, за арбузом ушла Лариса.
– Кам хирэ, пли-из-з, - она похлопала по дивану.
– Нет, в том смысле, что тебя нет в плане, - не сказал, а только подумал я. И добавил:
– Давай выйдем.
– Куда? На балкон?
Мы вышли на балкон, под которым шумело море.
– Так может быть?
– спросил я.
– Здесь нет ограждения?
– спросила Рита.
– Почему-то нет. А с другой стороны его не было и у любовницы Леонардо ДиКаприо, удивительно, но спрыгнуть в воду легко. Как утонула Кейт Винслет. Точнее, ее заменил дорогой голубой бриллиант.
– Даже Джек Лондон воспользовался этим способом, - сказала Рита.
Я бросил вниз две десяти.