Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Рэдисон Славянская со свитой.
– Но!
Но, как про-кон-статировал Распорядитель Удовольствий, Дима:
– Больше девяти не влезет в эту транскрипцию.
И, следовательно, можно занимать места только согласно купленным билетам, а именно:
– Если у кого-то не выдерживают нервы согласно штатного расписания ставок, - пажалста:
– Теперь ваша не последняя очередь, - попасть в Их число.
Войнич, например, дал десять штук в интернированных рейхсмарках, как ошибочно выразилась Тетя, составившая свое состояние именно в них, а не в адекватных нашему сознанию баксах, а дальше:
– Дальше не могу, хотя у меня Три плюс Два - забыл, как это называется.
– Почему?
– спросил Дима из-за его спины.
– Ибо знаю, что очень талантлив, но не знаю, до какой степени: вдруг не хватит этого бабла, - он постучал по чемодану, на котором сидел, - до следующей премии. Надо экономить. И вообще, я вот сейчас могу даже предсказать, кто выиграет.
Он встал и выставил перед собой лапы, лапы художника, как у Пабло Пикассо. И поймал тот импульс, которого ждали все:
– Выиграет тот, кто сидел со мной рядом.
– И вместе с чемоданом пересел за барную стойку.
– Ты, эта, - успел остановить его Пеле, - немного не вынешь мне из волшебного чемоданчика? Так-то у меня Эны есть, но, сам понимаешь, они в Японии зарыты под сакурой - если что:
– Пришлю перевод.
– На меня не смотрите, - сказала СНС, - я ему больше премию не дам.
– Да, у вас теперь другой контингент, - вякнул Кот, - забирает все лишнее бабло, как метлой машет по сусекам.
– Вы опять хотите вывести меня из создавшегося равновесия?
– спросила СНС. Но решила не расстраиваться, ибо имела на руках почти неубиенный флеш-рояль.
– А действительно, - удивился Пеле, - почему бы нам не сделать это прямо сейчас: дайте, а? Я отдам, если мне тоже когда-нибудь Иё дадут заслуженно.
– Вы сейчас в каком Круге?
– Так-то во Втором, я поставил последнюю карманную десятку, а больше-то, как говорится
– И нет-т.
– Давайте пока пикнем, а там видно будет, - сказал Войнич, и попросил бармена Германна Майора сделать два Огненных Шара.
– Не знаю еще точно, как я должен вам отвечать, но предположу, что:
– Тут и думать не надо, там коньяк, шампанское вдвое большем количестве, лед и что-то еще.
– Водка, - подсказал Пеле.
– Точно, - а ведь я не знал!
– обрадовался Германн Майор своему предвидению.
– Вы узнали этот компонент от меня, - сказал писатель с немецко-японскими корнями, а точнее, наоборот:
– Их листвой.
– Нет, нет, я знал это раньше, а вы только мне чуть-чуть намекнули об этом!
– очень обрадовался Германн своему, как говорит Стивен Кинг:
– Сиянию.
И все-таки решили подождать, сколько бабла пойдет в следующем, кажется, Четвертом Круге. Ибо, так-то в Третьем, ибо счет опять начался с СНС, пославшей народу столько, что не все, но хотя бы некоторые:
– Уже заткнулись навсегда, а именно:
– Тридцать тысяч.
– И тут Дима предупредил, похлопав Сори и Пеле по плечам:
– Сразу не бросать, - авось найдутся еще желающие присоединиться к Воскресению.
– Он кивнул, не глядя головой назад, где за соседним столом присели сестры Солома и Баллада, а также с другой его стороны:
– Грейс Келли и Рэдисон Славянская.
– Они пили тоже Огненные Шары, ибо Коктейль Русский, представлявший собой тот же Огненный Шар, только:
– Без шампанского, - оставили на последующий предположительный проигрыш.
– Я дам тридцатку - мою, кажется, последнюю - тому, кто скажет, кого пропустил вперед себя Иисус Христос, ибо сказано:
– Пропусти жаждущего прорваться к кассе раньше именно вас.
– Вряд ли это возможно угадать, - сказал Пеле.
– Почему?
– Все будут думать, что распяли - значит - не Иисуса Христа, а кого-то другого.
– И первым догадался Катаев - Петухов, и хотел ляпнуть, чтобы хотя и у барной стойки уже, но прослыть человеком незаурядным, способным к неординарным решения, не Эйнштейн, не Менделеев, но:
– Но можно думать, именно он и открыл Эту Периодическую Систему, а почему-то - не знаю почему - назвали другого.
И назвал Любимого Ученика, да как выразился Дима:
– Ох, ма, совсем не того!
– Как будто их было больше, чем один.
Но самое интересное:
– Катаев не смог даже раскрыть рот, и значит, хотя и сказал, но про себя:
– Иоанн.
– Как говорится:
– Так и тянет, так и тянет ляпнуть что-нибудь неправильное.
– Это так многие думают.
А на самом деле, все наоборот:
– Делаются такие выводы сознательно.
– Просто человек не всегда даже понимает, где в это время находится его сознание.
Петухов попробовал растянуть свой рот пальцами, да так широко, что даже бармен Германн Майор, за стойкой которого он сидел, ужаснулся:
– Не растягивай больше - и у меня и вина столько нет.
И только тогда смог раскрыть его, когда за столом ответили:
– Иуда.
– Вы считаете, что Иисус пропустил вперед наглого Иуду?
– спросил Дима, изобразив весьма приличное удивление на и так-то лысом лице.
– Ладно, не буду спрашивать почему, потому что и так ясно:
– Отдай ему, если надо и две рубашки.
СНС начала спорить, что первым был не Иуда, а Иоанн Креститель, но ее долго-жданное выступление предупредили многочисленные возгласы: