Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Почему именно она?
– спросил Михаил.
– Никто больше не помнит сценария, а письменный затерялся, - сказал Кот, который, впрочем, ничего не делал, а только наслаждался победой в покерном турнире, засев за одним большим восьмиместным столом с его делегатами, из числа которых ни в коем случае не исключила себя СНС, ибо:
– Чтобы приблизиться к нему - заветному председательскому месту - можно только, не уходя слишком далеко, как, например, Солнце долгое время крутилось - крутилось рядом с Землей, и дождалось-таки своего времени - часа:
– Встало в центр на иё место.
Конечно, это не значит, что все в это верят. Так, может быть, но только не:
– Легально.
И сейчас эта леди предложила Коту:
– Помочь им в отношении сценария дальнейших событий истории, так как:
– Я думаю, остальные ни бум-бум.
– Вы мне льстите, леди, - ответил Кот, тут Мастеров и без меня хватает.
– Так вы думаете, только Мастер знает продолжение?
– спросила она, ненавязчиво меняя местами свою и иво рюмки, больше похожие на огромные фужеры, так как еще не пила, а Кот свой уже осушил.
– Без сомнения, - ответил Кот, и отлил половину назад в фужер дамы, чтобы на всякий случай:
– Напиться вместе.
– Я не буду, - ответила СНС.
– Я тебе приказываю, - добавил Кот.
Она хотела сказать:
– Не имеешь такого морального права, но он употребил слово:
– Тебе, - которое её загипнотизировало, как будто нежданно-негаданно приняли в банду Черной Кошки, как Шарапова, и теперь, как говорится:
– Вместе пойдем на дело-то.
Осталось только еще раз сказать нет, как последует культурное напутствие, данное в своё время не только сексоту Шарапову, но и:
– Иисусом Христом смокве:
– Засохни.
– Не хотелось бы, - ответила она в надежде, что сказать в ответ что-то надо, но он не догадается, что она еще не согласна.
А смоква - если кто не забыл - засохла именно по этой причине:
– Не смохгла пере-путать времена, - и Иисус Христос показал ей, как это делается:
– Время ее старости пришло раньше, чем на её взгляд это должно было произойти.
Ибо смоква не поняла:
– Как я могу иметь для Тебя плоды сейчас, если еще:
– Не Время!
– они созревают только в конце лета, а сейчас весна.
Не дошла до нее, следовательно, весть, что сказанное с Верой - сбудется, даже если вы скажете это горе - она переместиться в море.
Так и смоква - если бы хотела - имела бы плоды именно сегодня, когда ее об этом попросил Иисус Христос.
Вот это:
– Можно-то - можно, да только:
– Не хачу-у, - очень и не порадовало Его.
Не хочет Земля поменяться местами с Солнцем.
– Хочу быть в центре, и никакие Галилеи мне не указка.
Ибо неправильно думать, что раньше люди ошибались, когда думали, что Земля в центре, а Солнце вокруг нее ходит.
Здесь важна возможность:
– Менять их местами.
Тем не менее, а точнее, между тем, Для Ваня начал обличать свою визави, сидящую прямо на стойке бара, что она:
– Ты кому только уже не давала в последнее время?
А про себя я ничего такого не помню.
Она хотела ответить:
– Как?
– Разве ты не помнишь, как мы делали это на кладбище.
– Нет, и более того, тот магистр неизвестных мне наук, почему не участвует в представлении, а только комментирует его своим форте?
– Видимо, он не может выйти из роли Дяди Вани, и более того начал обличать не только руководителя - предводителя Диму, но и свою желто-цветную Маргариту, - сказал Германн через стойку режиссеру Михаилу, - надо чё-то делать. У него нет сексопатологического восприятия действительности абсолютно.
– Правда не может быть выше секса, - попытался направить реципиента на истинный путь Михаил.
– Ты кто?
– спросил его Дядя Ваня Таганрогский.
– Режиссер, - или ты напрочь уже все рамсы попутал?
– Да какой ты режиссер. И знаешь почему нет, - добавил он, - режиссеров только два. Это:
– Ан Молчановский и Ми Склифософский.
И выкрикнул дальше:
– Нет правды на земле, но ее нет и выше, даже на солнце!
– Скорее всего, он просто напился, - сказал бармен Германн.
– Не надо было ему наливать, - ответил режиссер.
– Я не наливал, он пьет у соседей.
– У каких соседей?
– удивился Мих Мал, - они только вдвоем сидят у тебя за стойкой.
– Она на стойке.
– Тем более.
Значит он пьет, как Джек Николсон в пустом отеле:
– В воображении, оказавшемся сильнее реальности.
Возвращается к реальности, да, но очень редко, только, можно сказать, иногда, как Комета Галлея. И то, как говорят:
– Лучше бы вообще не возвращалась.
– Да пусть сидит, - сказала Соломенная Шляпка, и резюмировала: - Заместо попугая на плече Стивена Кинга, или кто у них есть еще там.
Я приму всех гостей в одиночестве.
Далее, замена их на Сирано и Аллу Два.
Да, хотели, но пока не получилось. Сирано нигде не было, а кроме него, как оказалось, никто и не знал продолжения этого банкета.
– Хорошо, - нашелся Михаил, - попробуем импровизацию, и если она пройдет, значит: