Маргарита и Мастер
Шрифт:
А вот объясниться не мог.
И как я додумался, братцы,
И сам до сих пор не пойму,
В любви перед нею признаться
Доверить дружку моему.
Под вечер запели гармони
И стал небосвод голубым -
Тогда и отправился к Тоне
Мой друг с порученьем моим.
Но долго стоял я обиде,
Себя проклиная тайком,
Когда я их вместе увидел
На танцах в саду городском.
Но сердце забилось неровно,
И с радостью вымолвил я:
– Привет, Антонина Петровна, -
– Ты видишь, что это был я.
– И знаешь почему?
– обратилась Алла Два к Сирано.
– Да, конечно, теперь мы живем уже не как раньше, по системе: X-Y-Z, по свивающемуся листу Шекспира:
– Не тот главный, кто спел песню, а кто ее сочинил, он, значит, и объяснился.
– Правильно, - как сказал Владимир Высоцкий Маньке Аблигации - жаль, что ее здесь нет, а то бы показала, например, на меня пальцем, и мяу-к-ну-ла:
– Сегодня ты со мной пойдешь, - и человек, даже если он актер, теряет не только дар речи, но и вообще:
– Дар сознания, - идет, угощает ее в кабаке, потом приходится пропустить один день в сиэте:
– Нет сил не только разогнуть спину, но даже согнуться в три погибели.
– Потому что все эти способы были много раз перепробованы за ночь?
– Дак, естественно.
Глава 79
– Что понятно?
– спросила СНС.
Войнич ответил:
– Теперь не обязательно объяснять любимой девушке - будь она даже самой Джульеттой - что я не мертвый, и значит:
– Если любишь - почитай меня живым.
– В более простой интерпретации, - сказал Пеле, - это значит, объясниться в любви и предложении на самом деле свадьбы можно даже на балу-карнавале, где вас никто не узнает в лицо, ибо, как в песне - и они спели прямо за столом на пару с Сори:
– Ты сама догадайся по голосу
Семиструнной гитары моей.
Как люблю твои черные - кудрявые, почти как у негра - волосы -
Как любуюсь улыбкой твоей,
Ты сама догадайся по голосу
Шестиструнной - теперь уже у всех - гитары мое-ей-й.
– Честно, я ни хрена не поняла, - сказала Тетя, - вы правду говорите, или врете?
– Вот скажите нам, - обратился к ней Пеле, - зачем Товстоногов так - по пять часов - мучил того Дядю Ваню, который сидит сейчас за третьим столом среди пришельцев - покойников - не при них будь сказано, потому что они считают сейчас себя живыми?
– И хотел ответить сам, но пришлось дать слово другу Сори:
– Режиссер добивался от Смоктуновского той интонации голоса, про которую и написал Вильям Шекспир в Двух Веронцах:
– Любимая должна узнать его: По Голосу!
– Что это значит?
– спросила всегда проявляющая интерес ко всему интересному Мотя.
– Всё в общем-то э-э непросто как раз, - продолжил уже Войнич.
– Ибо должен состояться не только Переход в крепость по Ласточкину Хвосту, но и - что самое главное - не должна быть потеряна из виду сама Связь!
– Что путь, Туда, за реку в тень деревьев:
– Проложен.
– По-вашему получается, - сказала СНС, - что мы вообще говорим Не Своими Голосами?
– Именно, именно, дорогая синьора, ибо мы обычно произносим слова, как:
– Чер-р-ти-и!
– Лешие и Кикиморы, - пояснил и Войнич.
Поэтому режиссер хотел услышать за эти пять часов от Смоктуновского не просто голос Дяди Вани - или Гамлета, а чтобы это был и его собственный голос.
– По сути дела надо прочитать перевод, - сказал Сирано, подойдя к этому столу писателей ближе, чем на пушечный выстрел.
– Как это делали переводчики эпохи VHS, Гаврилов и Володарский, и другие. Тогда будет показано настоящая правда, и не надо будет каждый раз объяснять:
– Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, ибо по умолчанию ясно, как говорил Пушкин Анне Керн:
– Спали-то мы ВМЕСТЕ-Е!
– Так-то понятно, - призналась Мотя, - когда он говорит, что хочет жениться, надо вслушаться и решить:
– Это перевод слов друга, или и он тоже попал в цель, и тоже в меня влюбился, как, например, мой Электрик и Никола Тесла в одном и том же лице.
Но только, как, я не пойму, - добавила она, - если надо носить с собой тогда какой-то специальный прибор, чтобы отличить слова Смоктуновского, которые он просто так говорит, от слов Дяди Вани или Гамлета, им же произносимых?
– Вы правы, - ответил Сирано, - почему уже столько лет никто не верит, что Шекспир не ошибся, когда написал, что можно плыть из Милана в Верону - или хоть обратно - несмотря на то, что оба города расположены не на море, а наоборот:
– На суше.
Почему слуга Ланс, встречает - по Шекспиру - своего Господина Протея в Милане, а на самом деле это Падуя.
Почему в роли Итальянского леса у Шекспира Шервудский?
– Почему?
– Вот именно потому, что не только Так можно делать, а:
– Это единственная возможность!
– Я не понимаю, почему?
– спросила Тетя.
– Почему нельзя в роли итальянского леса показать итальянский лес?
– Если вы так сделаете, - сказал Сирано, - то на выходе будет засвеченная пленка!
– На ней ничего не будет?
– удивилась СНС.
– Совершенно верно. Ибо для получения фотографии нужна фотобумага, в воздухе изображение не повиснет.
– И этой фотобумагой будет как раз Итальянский лес, который мы - как будто!
– не видим, но нем Шекспир для того и расположил свой знакомый английский Шервудский лес.