Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Так это уже практически священная супружеская опочивальня, вы что.
– Я что?!
– Ну, хорошо, хорошо, простите, кажется, мы когда-то встречались, но сейчас я не помню этого места и времени.
– Вор в законе.
– Ты?! Хорошо, теперь эта мысль находится у моего мозга в разработке, и могу, да, но при условии.
– Если оно одно, я согласен.
– Я могу выразить свою мысль?
– Да.
– Ты его вытащишь?
– От-от-кель? Это абсолютно не в моей власти, распределять наборы ДНК по шикарным московским апартаментам, даже если это одна охгромная комната в Ушке.
– В Ушке?
– Пока в Ушке, а в Москве, соответственно, в Двушке.
– Жаль. Но сейчас не в этом дело, я и не прошу посвящать меня во все тайны коммерческой коррупции пока что, а только...
– Да, я вас слушаю.
– А поэт как раз продолжил:
И всеми лепестками
Вмиг завладел нахал.
Маман была с друзьями
Каштан уже опал.
Машинист принял эту Даму с Собачкой за немку, и начал таскать по всем углам, где только можно более-менее без ограничений трахнуться. А она после неоднократных пробований, как-то:
– На крыльце мистера Колыванова, на завалинке конторы по главной улице Ле-Штрассе, Три, сунулись в тайгу, но леди благоразумно предложила сначала проверить:
– Где медведь, - и когда оказалось, что ушел к столовой - ломонулись в гости к комарам, которых не боялись, так как были в накомарниках. Точнее, в одном, так как второй, также бывший в запасе у этой, как он теперь начал вспоминать:
– Кажется жене американского кинопродюсера, - но добиться от нее, где его там найти, пока что не мог, ибо она думала, что он имеет в виду второй накомарник, и никак не могла взять в толк, что, мол:
– Всё, я кажется, уже больше не могу.
Вот так бывает, чтобы невеста накануне свадьбы трахалась с бывшим консильери - что-то среднее между товарищем по работе киллером и его женой, не имеющей к делам своего мужа - мафиози, никакого отношения, кроме периодического заимствования его киллеров для:
– Некоторых домашних работ.
– Также относятся, как Бен Стиллер и Билли Кристал к Роберту Де Ниро:
– Терпимо во всех случаях жизни, - а именно:
– Как будто пришли на свидание с давно любимой девушкой не в последний раз, но надеетесь на следующий - это в первом случае, а во-втором:
– Постоянно исповедуетесь ему в своих грехах, - это имеется в виду, когда психоаналитик анализирует Это у Роберта Де Ниро методом рассказа о своих всё новых и новых приключениях в оставшееся от основной работы время, а именно:
– Во сне.
– О! вспомнила, - сказала она со счастливым лицом, - ты - Зиги Фрейд.
– Нет.
– Точно?
– Да, нет, конечно, я бы знал.
– Тогда, извини, я больше тебе ничего не дам. И знаешь почему? Простые насосы мне уже надоели хуже горькой редьки.
– Так как, ты говорить, тебя звать?
– спросил Машинист, потому что за ее ла-ла и ба-ба забыл уже, что она знает, а что он только сам придумал.
– Редисон Славянская.
– Про сон понял, а больше ничего. И значит, тогда: почему ты сразу не сказала, что ты не немка?
– Разве это было не очевидно? Ибо кто бы пустил немку в общий для всех барак, если я готова подраться с ней мочалками даже в бане?
– Да?
– Да.
– Где она тогда может быть?
– В паровозе, естественно, где еще ей быть.
– Но там этот Джанго-надсмотрщик.
– Надсмотрщик?
– Да, смотрит и смотрит, как уголь загружается в бункер, а загрузиться никак не может. И удивляется:
– Это как же надо эксплуатировать человека человеком, чтобы паровоз наконец поехал?
– И не знает, что многих негров так и не довезли туда, где их должны эксплуатировать - в Южную Америку, где тепло, а толку от этого:
– Никакого, - если не считать того, что до этого не выбросили за борт в океане, когда на другом корабле неожиданно нагрянула фининспекция, которая должна была проверить: достаточно ли свободны люди, перемещающиеся в этой эспаньоле в свободную страну.
– Как говорится:
– А сколько раз в день у вас завтрак?
Ну и после таких вопросов у работорговцев учащалось сердцебиение, и нахождение этих черных ребят на своем судне они не выдерживали - выбрасывали за борт.
Машина пошел к паровозу, размышляя:
– Что бы было, если бы махорочная цыгарка, дымящаяся в его немецком мундштуке, была на самом деле кубинской сигарой, которые любили некоторые пропагандисты и агитаторы с Би-Би-СИ, называвшие себе дураками за то, что просили мало денег за свою эксклюзивную работу, что курить сигары, да, можно:
– Но только если хоть кто-то удосужится их подарить хотя бы несколько штук, ибо они по сто баксов за одну.
– И вообще хранить их надо под колпаком, как пойманного, но еще не арестованного резидента английской разведки, во-первых, так можно намного дольше любить и наслаждаться победой, а во-вторых, это был наш внедренный туды-твою контрразведчик, поэтому всё равно, как говорится:
– Дальше Аргентины не убежит.
– Несмотря на это, сигары, как и шпионы убывают и убывают навсегда. Ибо от того, что их нет - толку мало, тем более, что еще и шесть соток под смородину ему дай, и место на кладбище держи до конца смерти. Его смерти, а своей жизни. Может его вообще с Никитой Сергеевичем, Ландау, Петром Алейниковым вместе похоронить?
Как говорил Борис Андреев:
– Меня вы где похороните?
– На Новодевичьем, разумеется!
– А если там уже похоронили вместо меня Петю Алейникова, нельзя и меня вместо кого-нибудь похоронить?
– А кого, если вы имеете логически в виду уже похороненного покойника?
– Вместо Никиты Сергеевича нельзя, говорят он не сделал ничего хорошего, кроме как хотел догнать Америку по насыщению отдельных жилых домиков стиральными машинами, телевизорами и другими кухонными гарнитурами и шведскими стенками, а не спросил: