Мариэль. Замок в ипотеку
Шрифт:
Шеймас прижал ее к себе, поцеловал в лоб и, оттолкнув, потребовал:
— Не смей приближаться!
Мари рукой оперлась о стену и, свесив голову, заплакала. В ушах возник непрекращающийся звон — смесь голосов из кухни.
— Он жив?! — требовательно спросил Шеймас.
— Дышал, — нервно ответил Эксул. — Мы не знаем… Кажется, он весь переломан… От ноги вон ничего не осталось… Вдребезги…
Давясь слезами, Мари опустилась на пол и плечом навалилась на стену.
— Замолчите! — приказала Гилья. — Дайте прослушать пульс! — Наступила безмолвная
— Почему вы не отправили его в госпиталь?! — вскрикнул Шеймас.
— Потому что миротворцы оцепили его и запретили медикам приближаться к Вейцу! Если хоть кто-то из них окажет ему помощь, его казнят!
— Трейсовские аглы! — выругался Шеймас, и раздался звон разбитого фарфора. — Гилья, что тебе нужно?!
— Мне?! — дрогнувшим голосом вымолвила та. — Господин, я не хирург. Я даже не знаю, как у него расположены внутренние органы… Возможно, у него сломана спина… Я… я… я…
— Возьми себя в руки, Гилья! Однажды ты спасла меня! Ты знаешь, что делать!
— Я могу лишь обработать его раны… Но у него могут быть внутренние кровотечения… У него уплотнение в брюшной полости… Хотя оно может быть анатомической особенностью гибридов его вида…
— Что тебе нужно?! — напористей повторил Шеймас.
— Браслеты! — заявила Гилья. — Хотя бы один, но самый мощный! Лечебные камни в наших браслетах давно израсходовали энергию. Ими даже разбитую коленку не залечить.
— Но браслеты можно достать только в госпитале или лазарете, — произнес Цем.
— Значит, перебьем миротворцев и возьмем то, что нам нужно! — сказал другой.
— Нет! — рыкнул Шеймас. — Долго и рискованно. Я знаю, где достать браслет! Гилья, сделай все возможное и невозможное, чтобы он протянул час-другой. Я скоро вернусь!
Он выскочил из кухни и, не возвращаясь в комнату, чтобы одеться, рванул к выходу. Всхлипывая, Мари посмотрела ему вслед и кое-как поднялась на онемевшие ноги. Рукой опираясь о стену, она доплелась до двери и заглянула в кухню. Белая скатерть, на которой лежал Вейц, уже пропиталась его кровью, и та капала на паркет. Его грудь почти не двигалась. Дыхание было едва уловимым.
Гилья металась от шкафа к шкафу, доставая банки и мешочки с травами и порошками, а также давала задания парням: требовала принести холодную воду и согреть горячую, принести чистые полотенца из прачечной и капельницу из ее комнаты, таз, жгуты и ровные дощечки для наложения временных шин.
Все происходило как в кошмарном сне, от которого Мари мечтала избавиться, но этого не происходило. Вейц истекал кровью у нее на глазах.
«Зачем я поддержала тебя, дурака? — ругала она саму себя, глотая слезы. — Надо было силой тащить тебя в замок!»
— Госпожа, уйдите! — прикрикнула Гилья, заметив ее на пороге кухни.
— Палал, какого хрена?! — Эксул
Мари потрясенным взглядом пробежалась по его майке и рукам.
— Это… его кровь? — шмыгая носом, выдавила она.
— Уйди к себе, палал! — Он подтолкнул ее к лестнице. — В таком состоянии ты будешь только мешать!
Мари утерла слезы и, поморгав, сглотнула.
— Шеймас… Догоните его кто-нибудь. Пожалуйста. Не оставляйте его одного. Он наделает глупостей.
— А ты?
Дрожащей рукой Мари отыскала ленту в кармане халата и, собрав волосы в хвост на затылке, сказала:
— Я в норме! — Она обошла Эксула и вошла в кухню. — Что нужно делать, Гилья?
— Вы уверены, что справитесь? — насторожилась та, хотя сама дрожала как осиновый лист на ветру.
— Командуй!
Гилья кашлянула и, рассеянным взглядом проводив из кухни мужчин, поспешивших на подмогу к Шеймасу и на оборону замка, которая может понадобиться, сказала:
— В подвальных камерах есть наручники и цепи. Остались от Стражей. Принесите.
Еще двое переглянулись, но заторопились выполнить просьбу. А Мари подкравшись к столу, осторожно обхватила ладонями вялое запястье Вейца.
— Зачем тебе наручники и цепи? — тихо спросила она, борясь со слезами.
— Я, может, и не специалист в узкопрофильной медицине, но знаю о непереносимости гибридами наркотиков. Слабое обезболивающее ему не поможет, а сильное только наркотическое. Вколю ему дозу — и он умрет от аллергической реакции раньше, чем от ранений. Сейчас у него болевой шок. В любой момент он может очнуться. Ненадолго. Или надолго. — Гилья подвинула к столу этажерку с приготовленными средствами, материалами и инструментами. — Его будет ломать от жуткой боли, и он может навредить себе и нам.
Мари склонилась над Вейцом, аккуратно погладила его по разбитой щеке и прошептала:
— Держись, дорогой.
Гилья, услышав это ласковое обращение, на мгновенье замерла.
— Будете меня ассистировать, — сказала она через секунду.
Разведя порошки и заварив травы, Гилья принялась обрабатывать ушибы и ссадины. Мари, смачивая мягкое полотенце в обеззараживающем растворе, вытирала кровь с тела. Полотенца летели на пол одно за другим, так же, как и ватные тампоны, остатки шелковых нитей, кусочки бинта. Гилья постоянно повторяла быть осторожней, ворчала, что парни могли нанести ему куда больший вред, чем избившие его сволочи.
— Принесли его, как мешок с зерном. Нельзя так с раненым.
— Кажется, он приходит в себя, — проговорила Мари, заметив, что грудь Вейца стала вздыматься чаще. — Гилья, это хорошо?
— И да, и нет. Цепи!
Парни подбежали к столу, закрепили концы цепей на ножках и принялись надевать на Вейца наручники, присоединенные к другим концам.
— Осторожней! — прикрикнула Гилья. — Эта нога сломана. И та рука тоже.
— Оставьте! — Мари оттолкнула их, когда они собрались заковать сломанную руку. — Он ею даже мухе не навредит.