Мариэль. Замок в ипотеку
Шрифт:
— Ты считаешь, что недостоин меня? Не спорю, я женщина мечты, — подшутила Мари, — но я ведь тебя не из-за запечатления полюбила. Я влюбилась в твою душу, Шеймас. А она светлая. Просто израненная. И я залечу все эти раны. — Она нежно поцеловала его.
— В мирах столько мужчин, а ты выбрала меня, — вымолвил Шеймас. — Я даже ухаживать не умею — ни за собой, ни за домом, ни за женщиной.
— А мне не нужны мыши из серой массы. Однотипные и одноразовые, от которых клонит в сон. Ты заряжаешь меня, Шеймас. Заряжаешь бодростью, страстью, злостью. Это делает меня живой. Эмоции намного важнее
Он усмехнулся, и Мари скользнула завороженным взглядом по его мерцающим волосам, по морщинкам у его глаз, по его небритости, которая делала его собой. Да, она выйдет за него! Выйдет за них!
Наутро Шеймас уехал по предсвадебным делам, а Вейца с позволения Гильи перенесли в комнату Мари. Она сварила для него бульон и, остудив, покормила. Немного поев, Вейц снова уснул. Гилья убедила Мари, что это хорошо. Его кости быстро срастались, с тела исчезали синяки и ссадины, рана на голове тоже затягивалась.
Шеймас вернулся поздним вечером. С ним в замок прибыл городской портной, чтобы снять мерки для пошива свадебного платья и костюмов. Мари пребывала в полной растерянности. Ремонт в замке, нападение на Вейца, предложение зроу, и тут свадьба! Все смешалось в некий хаос, но мысль о скором бракосочетании все же согревала сердце. Волнуясь, Мари обсудила с портным свои пожелания в отношении платья и, проводив его, вошла в гостиную, где Шеймас пил холодный чай.
— Ты так быстро все организовал, словно заранее готовился, — улыбнулась она, подсев к нему.
— Я просто хочу поскорее узаконить наши отношения и по праву назвать тебя своей, — ответил он. — Регистрация через четыре дня. При себе иметь жетоны и приподнятое настроение. Завтра в замок прибудут еще рабочие. Восточная и южная башня уже отремонтированы, мы можем принимать людей. Приедут целые семьи с детьми. Все, как ты хотела. Некоторые мужчины работают на полях, а их жены будут работать у нас. Им хватит работы в замке, в саду и на плантации. Уже появились ростки, за посевами надо следить. На следующей неделе привезут птицу и скот. Не знаю, когда ты за все это со мной рассчитаешься, — вздохнул Шеймас. — У тебя и так задолженность по ипотеке.
Мари засмеялась и повалила Шеймаса на диван. Сев сверху, она откинула волосы за спину. В полумраке комнаты его лицо казалось еще более загадочным.
— Выходит, что свадьбу мы сыграем в нашем замке?
— Да, за четыре дня рабочие успеют все доделать. Кстати, ты видела, твои вьюны уже плетутся по шпалерам. Завтра подключу разбрызгиватели, чтобы они питали почву. И я заказал те флажки, о которых ты мечтаешь. Хоть мне и не нравится эта идея. А еще у меня большой заказ от зроу. Придется пару дней поработать в поле. Справишься без меня?
— Ты ненормальный, Шеймас.
— Значит, справишься, — улыбнулся он, руками залезая под ее рубашку. — Ну что, до свадьбы «ни-ни»? Или?..
— Я не выдержу четыре дня, — шепнула Мари и впилась в его рот жадным поцелуем.
После пережитого несчастья секс вышел
Зато теперь наверстывает упущенное…
Отдышавшись, Мари начала одеваться.
— Я лягу с Вейцом, — сказала она с толикой боязни, что Шеймас обидится. Похоже, ей еще предстоит избавляться от некоторых комплексов и ложных опасений.
— Да, конечно, — улыбнулся довольный Шеймас и, подложив руку под голову, следил за тем, как Мари одевается. Ревность ничуть его не трогала.
— Ты останешься здесь? — удивилась она, помня, что его собственная комната свободна.
— Лень тащиться наверх. А здесь хорошо: удобно и пахнет тобой.
Мари улыбнулась, поцеловала Шеймаса и, пожелав ему спокойной ночи, ушла в свою комнату. Укладываясь в постель, она случайно разбудила Вейца.
— Ты как? — шепотом спросила Мари, ложась рядом с ним.
Вейц приподнял покалеченную руку и сжал слабый кулак.
— Работаю, — улыбнулся он, опустив руку. — Думаю, дня через два встану на ноги.
— А через четыре у нас свадьба.
— Так долго ждать, — вздохнул Вейц.
— Ничего себе — долго! Обычно к свадьбам неделями готовятся!
— Обычно на свадьбе два виновника торжества, а не три.
Мари хихикнула и, обняв Вейца, прижалась к нему.
— Спокойной ночи, дорогой, — пожелала она и мечтательно закрыла глаза.
В тот момент, когда Луисцар отказался от Мари, боясь гнева Совета, ее жизнь, подобно ветке, сломалась. Постепенно она срослась и теперь крепла, придавая Мари уверенности в себе. Отношения с двумя мужчинами вдруг стали чем-то само собой разумеющимся. И Мари знала, во всем виноваты их сумасшедшие чувства. Настоящие, крепкие чувства!
Заслышав размеренное дыхание вновь уснувшего Вейца, Мари приподнялась на локте и погладила его по щеке. Аккуратно убрав с его лица упавшую прядь длинной челки, Мари пальцами прошлась по его шее, груди и мерцающей коже.
— Гибрид, выброшенный в Трейс за непослушание, — задумчиво прошептала она, и в голове словно что-то щелкнуло. — Какое вранье!
Мари соскочила с кровати и попятилась от нее, как от огня.
Вейц распахнул глаза. Его зрачки стали вертикальными. Мари кинулась к комоду, в котором Шеймас хранил один из бластеров и, выдвинув ящик, вынула оружие. Не успев активировать заряд и развернуться, она оказалась прижата к стене навалившимся телом Вейца. Дышал он тяжело, еще был слаб. Но встать и обезоружить Мари сумел. Отбросив бластер в сторону, он закрыл ей рот ладонью до того, как она закричала, и прошипел на ухо: