Марионетка для вампира
Шрифт:
Выбраться из имения в том виде, в котором я стояла на чужом крыльце, было слишком проблематично. Если делать это самостоятельно. А вернее — просто невозможно. Придется напроситься в гости. Здесь обязаны быть живые люди. Горбатый мостик чистили этим утром. Хоть в этом меня не проведешь!
Постучав еще раз и не получив в течении пяти минут никакого ответа, я осторожно спустилась с крыльца и отправилась по свежим следам к мостику в надежде отыскать человека с лопатой. Я шла и шла по протоптанной дорожке, не поднимая головы от поскрипывающего снега — здесь бегало несколько детей или один ребенок: следы крохотные и ни одного отпечатка
Говорить и не пришлось. Я все увидела собственными глазами — курчавая головка без шапки то исчезала за сугробом, то вновь выныривала на поверхность. Снег летел в сторону от того места приличными комьями. Я ускорила шаг. Мальчишка, умело орудовавший лопатой, выглядел не старше хозяйского сына. Может, только чуть плотнее — или это всего лишь зрительный обман из-за его толстого свитера, надетого под безрукавку из дубленой кожи.
Снег подо мной стонал достаточно громко. Лопата замерла. Взъерошенная голова повернулась в мою сторону, и я чуть не ахнула в голос: это был карлик с молодым, но достаточно взрослым лицом. Без бороды и даже легкой щетины, хотя над пронзительными глазами нависали косматые брови. Они придавали лицу театрально-суровый вид. Мнимый. Губы карлика расползлись в улыбке. To ли приветственной, то ли саркастической. Я все же решила на всякий случай поправить сползшую на затылок шапку и запахнула куртку.
— Пани Вера! — произнес звонкий, точно ломающийся, мальчишеский голос.
Боже, я, получается, не ошиблась адресом…
— Карличек! Меня зовут Карличек, — он бросил лопату и оказался рядом раньше, чем я закрыла открывшийся от удивления рот и начала трясти протянутую руку. Карличек… Карлик? Или все же это уменьшительно-ласкательное от Карла…
— Откуда вы?
Он явно спрашивал не про мою национальность. Пришлось рассказать про машину. И все так вот, с вытянутой рукой, на которой повисла гиря в виде взрослого мальчишки. Я не могла разорвать рукопожатие — меня не отпускали, так и доволокли до воткнутой в снег лопаты и потащили к дому. Видимо, Карличек испугался, что я снова потеряюсь.
Входная дверь оказалась открытой. С другой стороны, ну дерни я ее сразу, а что делать дальше? Вваливаться без приглашения в чужой дом? Приглашение, впрочем, у меня было, но разрешение я получила только сейчас и тотчас протиснулась в щель, ширина которой соответствовала длине руки карлика.
Внутри темно, но довольно чисто. Во всяком случае пахло морозцем, а не гнилью. И не краской… Где ремонт, черт возьми?! Нет еще и сугробов под окнами — оттого почти светло. Мебель без чехлов. И это со светло-зеленой обивкой кресел и дивана, между которыми сиротливо притулился инкрустированный овальный столик на витых ножках. У камина красовался гобеленовый экран с пастушеской пасторалью. Одним словом, особняк встретил меня совсем не вампирским интерьером. Здесь, видимо, не ступала еще нога дизайнера и вовсю продолжало властвовать ушедшее счастливое время.
Я разулась и оставила мокрые ботинки на крохотном коврике у плотно закрытой двери, потому что дальше шел паркет, который я боялась запачкать. Да и мой проводник разулся раньше меня и сейчас не сводил глаз с моих темных носков.
— Вы промочили ноги, пани Вера?
Я кивнула. Карлик снова взял меня за руку и потащил через гостиную. Но не так быстро, как по снежной парковой дорожке, и я успела еще раз оглядеться в поисках портретов на стенах. Но в гостиной не оказалось даже пейзажей и натюрмортов. Только аккуратный букет из засохших темных роз стоял на столике у стены, на которой отпечатался след от рамы. Когда-то здесь висело зеркало.
Его отсутствие было пока единственным напоминанием о вампирской сущности особняка. Или об изуродованном лице Милана. Еще портьеры на окнах висели бордовые, подвязанные золотистыми веревочками с длинными кистями, отчего не казавшиеся кровавыми. Да, вампирами здесь не особо пахло.
Здесь пахло розмарином и женщиной. Да, мужчина в здравом уме не мог выбрать подобную нежную обивку мебели. Возможно, в раме над столиком было совсем даже не зеркало, а портрет жены Милана. Похоже, мы находились в женской половине особняка. Вернее, только что покинули ее и оказались в холле, в сумраке которого прорисовывалась закругленная дубовая лестница с тонкими резными перилами, такими же изысканными, как и длинная балюстрада наверху. Со стен свисали рога подсвечников с оплывшими свечами — неужели и вправду жильцы жгут свечи? Сколько Милан прожил здесь до появления пана Ондржея с его музейным предложением? Мог же обзавестись хотя бы керосиновыми лампами! Действительно сумасшедший…
— Ждите меня здесь, пани Вера!
Я получила свободу и тут же потерла затекшее запястье. Такому крепышу под силу одному расчистить главную еловую аллею! Интересно, он еще вернется сегодня к оставленной на крыльце лопате? Потому что ко мне он что-то слишком долго не возвращался, и я прислушалась к гулкой тишине — из-за дубовых дверей, которые карлик предупредительно затворил за собой, доносился шум разговора, но слов разобрать я не могла бы, даже говори они по-русски.
— Я покажу вам вашу комнату, пани Вера, — сообщил карлик важно, снова затворив за собой дверь. Теперь уже со стороны лестницы.
— Мою комнату? Я собиралась вернуться на ночь к пану Лукашу, — сказала я не так чтобы очень уверенно.
Скоро вечер. Дорога в снегу. Машина в сугробе. Не карлик же будет ее вытаскивать…
— Вашу комнату, — повторил Карличек с улыбкой и саркастически повел косматыми бровями.
Я улыбнулась и, увидев протянутую руку, полезла в рюкзачок за ключами от Шкоды.
— Мы подумаем, что можно сделать с машиной, — снова улыбнулся карлик, пряча ключи в карман. — Прошу, пани Вера, на лестницу.
Я не двинулась.
— А вы разве не представите меня сначала Милану? Как бы невежливо поселяться в доме даже на одну ночь без того, чтобы сказать хозяину элементарное спасибо за гостеприимство.
Я покосилась на дверь. Карлик тоже обернулся. Но лишь на мгновение. В другое он уже тряс головой.
— На вашем месте я не стал бы называть пана барона по имени.
Я согласно кивнула.
— А как мне его называть?
— Так и называть — пан барон.
Господин барон так господин барон. Какая мне разница!
— Так вы представите меня пану барону?
Карлик вновь обернулся на дверь и, кажется, даже прислушался. Я тоже — никакого движения за дверью. Карличек покачал головой.
— Пан барон представится вам лично, когда посчитает нужным.
Я снова кивнула. А Карличек после этого зачем-то три раза постучал в дверь. Ответа не последовало. Наверное, это их местная азбука Морзе. Потом он снова махнул рукой в сторону лестницы. Я пошевелила подмерзшими пальцами ног и ступила на первую ступеньку.