Марионетка. Книга 1
Шрифт:
– С Ириной Каюмовой?
– Не забыл еще, как звать-то ее, а?
Матвеев не забыл. Он вынул сигареты, посмотрел на сцену, где танцовщицы поочередно исполняли танец живота, и перевел взгляд на Головина.
– Ну а ты как живешь? – меняя тему разговора, спросил он. – В смысле, не с кем, это я уже понял, а в смысле, чем. Чем занимаешься?
Головин приложил к губам указательный палец.
– Т–с–с! – зашипел он. – Ты про Тяжа что-нибудь слыхал?
Матвеев тоже слегка опьяневший, отрицательно покачал
– Ну! – неодобрительно загудел Юрка. – Это же та-а-акой авторитет!
Александр пренебрежительно махнул рукой.
– Я тоже у себя в редакции авторитет. И что? Спроси здесь, в ресторане, знает ли кто Матвеева? – Александр покачал указательным пальцем. – Скажут, не знаем мы такого, и знать не хотим. Давай выпьем!
– Погоди. – Головин отстранил протянутую ему рюмку. – Тебе про белогорских что-нибудь известно?
– Это про тех, кто бандиты?
Головин усмехнулся.
– Пусть будут бандиты. Так вот, Тяж там самый главный. А я у него водила… Катаю его на «Мерседесе». Понял?
Матвеев с удивлением посмотрел на Юру Головина. Расстроено покачал головой.
– Так ты, Башка, в криминал подался?
– Давай выпьем! – Головин опрокинул в себя полную рюмку и, внимательно посмотрев на Александра, усмехнулся. – Так ведь, милый, не только известным журналистам по дорогим кабакам шастать хочется.
В этот момент к их столику подошел хорошо одетый длинноволосый, солидный мужчина лет пятидесяти. Он поманил Головина пальцем, и тут же, не дожидаясь, когда тот встанет из–за стола, направился в сторону фойе.
Юра вскочил и поспешил за ним.
Назад он вернулся минут через пять. Вытерев пот со лба, залпом выпил рюмку. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и свободно вздохнул.
– Знаешь, кто это? – спросил Матвеева. – Самсон! В миру – Петраков Сергей Захарович.
– Самсон? – задумался Александр. – Кажется, я где-то уже слышал это имя. Это вроде тоже какой-то бандит, да?
– Ну, уж он-то точно не бандит, – возразил Головин. – Может, и был им когда-то в молодости… то есть точно был, а сейчас, запомни, это уважаемый в городе бизнесмен. Ему, кстати, этот кабак принадлежит.
Матвеев задумался.
– Да, да, припоминаю, наша газета что-то писала об этом. Сначала ресторан «Вечерние огни» вроде принадлежал какому-то бедолаге… не помню, как его звали. Потом при загадочных обстоятельствах он погиб, а кабак перешел в собственность фирмы, фактическим владельцем которой являлся бизнесмен то ли с тремя, то ли с четырьмя судимостями… Смотри-ка ты! – удивился он, поворачиваясь вслед ушедшему Самсону. – А по его виду и не скажешь.
– Так ведь тюрьмы, этапы, лагеря – всё в прошлом. Теперь это уважаемый в обществе человек, меценат. Кстати, не удивлюсь, если окажется, что он единственный в городе бизнесмен, кто исправно платит налоги с легального бизнеса.
– А что, – спросил Александр, – есть еще нелегальный?
Головин удивленно посмотрел на него.
– А для чего, по-твоему, он кормит такую ораву бойцов… Но тс–с–с…– Юра еще раз приложил указательный палец к губам. – Что-то я слишком разболтался… Да еще перед журналюгой.
– Да ладно, тебе, Башка, – обиделся Матвеев, – ты же знаешь, я на эти темы не пишу… И вообще, если хочешь молчать, давай, будем молчать. Но только не выёживайся, ради бога! Я тебя прошу!
Головин рассмеялся. Взяв в руки графин, налил в знак примирения Александру водки чуть больше, чем себе и предложил выпить.
Теперь уже Матвеев отстранил протянутую рюмку. Спросил: чего Самсону от него
надо.
Головин задумчиво посмотрел по сторонам, словно решая, стоит ли говорить об этом, потом показал взглядом на ширмы, отделяющие кабинеты от общего зала, и тихо прошептал:
– Тут между Тяжем и Самсоном непонятки возникли… Решить им кое-что между собой надо. Вон там они сидят.
– Ты, давай, не увиливай, – продолжал настаивать Александр. – От тебя-то чего ему надо… Ты, водила с Нижнего Тагила?
Головин хитро усмехнулся.
– Я так думаю, что они там у себя решили выкурить трубку мира.
– А ты здесь причем?
– А при том, что я им сейчас табачок подбросил.
– Какой табачок? – не понял Матвеев.
– Травку.
Александр ахнул:
– Так ты, Башка, еще к тому же и барыга?
Головин нахмурился. Взяв графин, он, осмотрел его и поставил обратно на стол.
– Никакой я не барыга. А впрочем, всё, проехали! Давай тяпнем по последней, и будем на девочек смотреть… Гляди, какие красавицы!
Они выпили, а после, молча, уставились на сцену, где ансамбль из шести танцовщиц исполнял канкан.
Захмелевший Матвеев во все глаза глядел на сцену и не мог понять, что это такое: танец или стриптиз. Почти обнаженные девицы с одинаковыми прическами и цветом волос высоко задирали ноги, громко визжали и то и дело показывали публике голые задницы.
– Ну, как, нравится? Ничего девочки? – Юрка толкнул локтем Александра. – Хочешь, познакомлю?
– Ага, – засмеялся Александр, – вон с той, второй с права от тебя.
– Это с той, что ли? – Головин указал пальцем на одну из танцовщиц. – Не угадал. Давай дальше.
– Это почему не угадал? – не согласился Матвеев. – Хочу ее!
– Боюсь, дорого она тебе обойдется. Это, что б ты знал и не дергался, Наденька Кислицына – подруга Самсона.
– Понял. Виноват. Больше не повторится. – Александр приложил ладонь к правому виску. – Позвольте еще одну попытку?
– Валяй!
– Тогда хочу вон ту, крайнюю, рядом с Наденькой.
Головин нахмурился и отрицательно покачал головой.