Марш мародеров
Шрифт:
– Он-ни все п-почти од-динаковые!
– дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, стучит зубами Эн.
– Домашние собаки за два поколения вырождаются в изначальную форму, - отвечает Ник, поудобнее усаживаясь на карнизе.
– У меня брат двоюродный в Индии работал, рассказывал, что там есть большая популяция диких собак, их называют париями. Выглядят парии как раз вот так - рыжие, здоровые псы. Маугли помнишь? Они воевали с этими собаками.
– Они воевали, а мы сбежали, блин, - включается в разговор
Бегать от врага всегда стыдно. В то же время бежать от опасности - разумно и порой даже необходимо. Человек, лишенный инстинкта самосохранения, обречен на смерть - таков закон эволюции, и это хороший закон. Безмозглый храбрец не оставит потомства, не продолжит свой род и, соответственно, не закрепит в популяции хомо сапиенс ген бессмысленного бесстрашия, угрожающий всему человечеству. Старик Дарвин был прав: естественный отбор - великая вещь.
Так или примерно так Ник утешает своих друзей, сидя под проливным дождем на внешнем карнизе стадионной трибуны. Эн молчит, вжимая мокрую голову в плечи, а Хал, послушав умозаключения Ника, нагибается, плюет вниз, целя в голову самому голосистому псу и говорит:
– Фигня! Эту шнягу очкуны придумали, блин. А вообще - нам бы пару калашей… Отойти на десять шагов и та-та-та-та! Калаш - вещь!
– Ты его хоть в руках-то держал?
– поддевает парня Ник.
– По телику видел!
– вопрос совершенно не смущает Хала.
– Ну, и на ОБЖ в школе показывали: затвор дергаешь и стреляешь.
Ник невесело присвистывает, скорее удрученный, чем обрадованный такими познаниями в военном деле человека, с которым ему предстоит сражать плечом к плечу, потом мотает головой в сторону ворот Танкового училища и говорит:
– В любом случае, автоматы все - там. Давайте думать, как псов выкуривать.
– Облаву надо. Толпой собраться - и айда!
– А людей где возьмешь?
– подключается к разговору Эн.
– Если только Монаха убедить…
– Этого козла убедишь, блин!
– немедленно реагирует Хал.
– Пошел он…
– Луки надо делать, - перебивает его Ник и уверенно заканчивает: - Луки и стрелы. В ближнем бою они нас сожрут. Будем отстреливать издали. Но для начала нам надо как-то отсюда спуститься. Хал, попробуй разбить окно.
– Момент!
– татарин радуется возможности проявить себя.
Он вообще не любит бездействия. Скрючившись в три погибели, Хал разворачивается и несколько раз бьет локтем в синеватое стекло.
– Беспонтово! Оно бронебойное что ли, блин?
– Откуда тут бронебойные стекла?
– резонно удивляется Ник.
– Надо ногой попробовать. Эн, подержи меня.
Цепляясь пальцами за узкие выступы металлической рамы, Ник поднимается на ноги - Эн хватается за его штанину - и со всей силы, на какую только способен, наносит удар тяжелым резиновым сапогом в стекло.
С тем же успехом можно пинать кирпичную стену.
– На совесть строили, - досадует Ник.
– Ага.
– Хал достает из-за пазухи свой кухонный нож, смотрится в широкое нержавеющее лезвие, как в зеркало и начинает ковырять резинку уплотнителя стеклопакета.
– Бесполезно, - машет рукой Ник.
– Так мы внутрь не попадем. Пошли по карнизу до конца. Вон до того полукруглого выступа, там вроде тоже окна, только другие, повыше.
– А может, просто подождем?
– предлагает Эн.
– Они погавкают и уйдут. И всё, эксо-эксо, Кэнди.
– Когда, ночью? Мы к тому времени окоченеем тут. Простудимся.
– Кашлять будем, блин, - смеется Хал.
– Зря веселишься, - осаждает его Ник.
– Сами же знаете - болеть сейчас нельзя. Врачей нет, лекарств тоже нет. Сдохнем - и вся недолга.
Проползая по карнизу к центральной части фасада здания, они совсем уже отчаиваются, но тут судьба делает им царский подарок: Хал натыкается на приоткрытое окно. Он первым и вваливается внутрь одного из помещений Центра. Собачий лай на улице сразу стихает - умные псы понимают, что всё, двуногие окончательно ускользнули от них.
Комната, в которую попадают друзья - обычный офис. Столы, стулья на колесиках, просевший шкаф с папками, пыльные компьютеры, календарь с улыбающейся Аленой Тим, чемпионкой страны по художественной гимнастике, на стене.
– Июль 2016 года, - смахнув пыль и паутину, читает Ник и грустно произносит: - Знать бы, какой год сейчас…
Эн, застыв у большого монитора, рисует пальцем на пыльном экране сердечки и звездочки.
– Айда инде[22], пошли!
– приоткрыв дверь в коридор, зовет Хал.
– А то вдруг они стадик окружат.
– Значит, чтобы сделать луки, нам нужно…
– Палки кривые, ветки там, гнучие такие.
– Хал делает руками волнообразные движения.
– Нет, - с неудовольствием посмотрев на парня, качает головой Ник.
– Нужен капроновый шнур. Не очень толстый, миллиметра три. Такой бывает в хозяйственных магазинах. Хал, где тут есть хозтовары?
– Здесь вообще нету. На Зорге есть, это Горки.
– Далеко?
– Не очень.
– Ник, а оперение?
– подает голос Эн.
– Обойдемся, нам на дальние дистанции не стрелять. Стрелы будут простые, колышки. Ну, десяток можно сделать, конечно, по уму. Там, в офисе, где календарь был, я папки видел пластиковые. Из обложек нарежем.
– Шнур, папки, - ворчит Хал.
– А луки-то из чего делать?
– Из веток, ты правильно сказал.
– Ник повторяет руками движения, которые делал татарин.
– Орешник подойдет, но на худой конец и клен сгодиться. Луки будем делать ассиметричные, как у японских самураев - они мощнее. Ветки мы найдем, это ерунда. Главное - шнур для тетивы. У таких самоделок тетива - самая главная вещь.