Марш мародеров
Шрифт:
– Конец света - интересная версия, - говорит он наконец.
– Человечество почему-то эта… всю свою историю об этом думает. Пророки, предсказатели, ученые - все его предрекали. Апокалипсис и Страшный суд - это религиозный вариант. Я эта… плохо помню, давно читал, но вроде бы Бог должен собрать всех людей, воскресить мертвых и оценивать добрые и злые дела каждого, чтобы решить - кому эта… в ад идти, кому - в рай. Но эта… не похоже. У нас что-то другое случилось.
– Другое - какое?
– не отстает Хал.
– Всемирная катастрофа, я так думаю.
– Юсупов
– И этого, судя по всему, ни Нострадамус, ни Ванга, ни кто другой не предсказали.
– А как же майя?
– вставляет свои пять копеек Ник, прислушиваясь к разговору.
– Эта… а что майя?
– поворачивается к нему Юсупов.
– Там вообще другая история. Во-первых, речь у них шла о две тысячи двенадцатом годе, во-вторых, никакого конца света они эта… не пророчили. Это просто неправильный перевод и эта… много-много… как это говорится, охочих до дутых сенсаций журналистов.
– Что значит «неправильный перевод»?
– удивляется Эн.
– Я сама читала, что по каменному календарю майя в декабре двенадцатого года время человечества должно было закончиться. Вот оно и закончилось. Просто в другой год. Может, не перевод, а просто посчитали неправильно?
Юсупов усмехается, водружает очки на нос, жует губами. Изрекает:
– Про время - в самую точку. Действительно, в декабре две тысячи двенадцатого года закончился круг времени майя. Эпоха, понимаете? Ну, эта… календарь у них был рассчитан до этой даты. И не более того! С января две тысячи тринадцатого началась новая эпоха, просто календарь для нее майя вырезать… эта… высечь не успели - вымерли.
Хал коротко гыгыкает и сразу снова становится серьезным.
– Очки, ты нам, блин, про науку давай.
– Наука… - Юсупов чешет затылок и усаживается поудобнее.
– Вообще, существует четырнадцать версий… ну эта… сценариев конца света. Глобальное потепление, например. В ходе него растают все льды и в Арктике и в Антарктиде. Уровень океана повысится на восемьдесят метров. Пол-Европы и пол-Азии затопит, по всей планете эта… изменится климат. Холодные воды из Северного Ледовитого океана хлынут в Атлантику, Гольфстрим исчезнет, и в Европе наступят холода, как в Сибири. Англия, вся Скандинавия эта… вымерзнут… вымерзут. Жить там будет нельзя. А в Америке…
– Погоди, Вилен, - останавливает инженера Ник.
– К нам-то это какое отношение имеет? Ясно же, что с климатом все в порядке.
– Да, этот вариант не катит, - поддерживает друга Хал.
– Давай, блин, дальше - чё там еще у тебя есть в загашнике?
Юсупов усмехается.
– Еще есть сценарий, согласно которому Земля сталкивается с крупным астероидом…
– Не пойдет, - качает головой Эн.
– Я по телевизору смотрела - там такое должно начаться… Везде землетрясения, новый всемирный потоп, в атмосферу поднимается гигантское количество пыли и наступает глобальная зима, потому что солнечные лучи не могут пробиться сквозь эту пыль.
– Правильно, - соглашается Юсупов.
– Такой вариант нам действительно эта… не подходит. Есть еще версия, что в один прекрасный… ну, точнее, ужасный день земная кора провернется.
– Это как, блин?
– вытаращивает глаза Хал.
– Чё такое «провернется»?
Юсупов опять усмехается и назидательным тоном произносит:
– Ученые считают, что земная кора эта… как бы плавает в магме, ну, в расплавленном камне. Она - как скорлупа на яйце. И одновременно как куски масла на горячей сковородке. И если вдруг произойдет перераспределение массы… из-за вулканов, например, которые выбрасывают из земных недр тысячи тонн лавы, то земная кора придет в движение и поедет. Северный и Южный полюса эта… поменяются местами. Опять же будут землетрясения, катаклизмы всякие.
– Опять мимо, - говорит Ник.
– Давай дальше. Что там еще?
– Вспышка на Солнце. Такой глобальный термоядерный взрыв. Землю сперва атакует эта… мощный электромагнитный импульс, который выведет из строя всю электронику, потом придет ударная волна и температура повысится до тысячи градусов. Вся планета превратиться в выжженную пустыню… Да, тоже не то.
– А что - то?
– спрашивает Эн.
– Столько всяких ужасов, но с нами-то они не происходили.
– Ну, есть совсем фантастические гипотезы… - Юсупов машет грязной рукой в воздухе.
– Вторжение инопланетян…
– Во-во, точно!
– обрадовано вскакивает Хал.
– Я же говорил - инопланетяшки, блин! Прилетели и ставят над нами эксперименты всякие, уроды зеленые!
Ник и Эн, вспомнив разговор по дороге в Большие Клыки, смеются.
– При всем моем уважении, - иронически выгибает бровь Юсупов, - эту версию серьезно рассматривать нельзя.
– Чё это?
– сразу насупливается Хал, не выносящий насмешек.
– Другие, значит, можно, а мою - нет?
– Инопланетяне - это из той же серии, что и эта… Бог там и прочие мистические варианты, - посерьезнев, пытается объяснить инженер.
– Не рационально, понимаешь? Абсурд. Фантастика. Знаешь, как в интернете писали: «Что курил аффтар?»
– Пошел ты… - Хал выглядит не на шутку обиженным.
– Да я не тебя имею в виду, - старается смягчить ситуацию Юсупов.
– Ты же эта… не сам придумал - в кино видел или читал где-нибудь.
Сжав кулаки, Хал сопит. Последняя фраза окончательно выводит его из себя.
Эн и Ник переглядываются. Оба прекрасно понимают, что если не разрядить обстановку, дело может закончиться дракой.
– Оставим инопланетян на потом, - дипломатничает Ник.
– А сейчас лучше обсудим оставшиеся версии. Катастрофы там всякие, экологию…
– А что «экологию»?
– пожимает плечами невозмутимый Юсупов.
– Как мы видим, она-то как раз в порядке - природа возвращает себе то, что отвоевал у нее когда-то человек. Наше счастье, что прошло не сто, не двести лет, мы бы эта… вообще не узнали наших городов. Нет, то, что произошло, к экологическим бедствиям не имеет никакого отношения. Если обсуждать гипотезы, то я бы выдвинул три: катастрофа космического масштаба, которую породили какие-то явления во Вселенной, результат некоего глобального научного эксперимента и биологическая причина.