Маршал Шапошников. Военный советник вождя
Шрифт:
Две недели спустя, когда началось наступление, Жукову было приказано оставить 1-ю ударную армию в резерве Ставки. Он просил Иосифа Виссарионовича отменить это решение, ссылаясь на значительную ширину фронта. Сталин не согласился. Жуков позвонил Борису Михайловичу и услышал:
— Ничего не могу сделать, это личное решение Верховного.
Увы, на этот раз Сталин преувеличил наши возможности и недооценил силу фашистского блока. В частности, Венгрия усилила свой мотокавалерийский корпус, создав 2-ю армию. В нее вошла дивизия, оснащенная немецкими танками, кроме того, были сформированы три охранных дивизии. Италия выставила 8-ю армию. Румыния подготовила к летнему наступлению 3-ю и 4-ю армии (15 пехотных, 4 горных, 6 кавалерийских,
Советскому Союзу приходилось рассчитывать только на собственные материальные и людские ресурсы, тогда как наиболее развитые и густонаселенные западные регионы страны были или заняты врагом, или опустошены войной.
Ослабленные немецкие части спешно приводились в порядок и готовились к новому решительному наступлению. Теперь им требовалось сконцентрировать основные силы в направлении главного удара.
Цель летней кампании Гитлер изложил еще в начале 1942 года японскому послу: наступать на южном участке фронта, захватить Кавказ, выйти к нефтяным районам Апшерона, а затем Ирака и Ирана. Позже, в «основополагающей директиве» от 5 апреля, он поставил перед вермахтом главную задачу: «Окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров». На центральном московском направлении планировалось удерживать занятые позиции, на севере — захватить Ленинград и объединиться с финнами, а на юге осуществить прорыв на Кавказ, для чего требуется уничтожить советские войска западнее Дона. Генштаб вермахта на основе этой директивы разработал планы ряда последовательных операций. В частности, группы армий «Юг» предполагалось разделить надвое, направив и на Сталинград, и на Северный Кавказ одновременно. Наступление должно было начаться в середине июня.
Шапошников и на этот раз предугадал в общих чертах планы противника. Вот что сказано в 1 томе фундаментального исследования «Великая Отечественная война»:
«В американском журнале “Тайм” от 16 февраля 1942 г. была опубликована довольно любопытная статья, посвященная начальнику Генерального штаба Красной Армии маршалу Шапошникову и его прогнозу развития военных событий в предстоящей летней кампании... При этом неизвестный автор сообщает, что, судя по всему, “Шапошников не испытывает особого оптимизма в отношении весны”; не согласен он и “с благими рассуждениями президента Калинина” о том, что “немцы не могут захватить инициативу...” и допускает такую возможность, несмотря на все противодействия
с советской стороны. Причем он сомневается, что даже если инициатива будет утрачена, то ее снова возможно завоевать и выиграть всю войну». И далее приводится предположительный ход рассуждений самого маршала: «По-видимому, весной и летом Ленинград останется в плотной блокаде. Можно ожидать удара на Москву, но она будет удержана. Скорее всего, немцы нанесут свой главный удар на юге с тем, чтобы оттеснить русских за Дон. На этом рубеже русские постараются удержаться и осенью начнут новое контрнаступление. К этому времени, если Великобритании удастся сохранить за собой Суэц и Средний Восток, Германия начнет ощущать нехватку горючего и людских ресурсов, а у личного состава вряд ли сохранится высокий моральный боевой дух. В конечном итоге зимой 1942/1943 г. развернется великое наступление на рейх, в котором примут участие и западные союзники».
Странное впечатление производят такие откровения начальника Генштаба Советской армии. Ведь он фактически раскрыл военную тайну! Уведомил врага о том, что ему известны их сверхсекреты! И события развивались именно так, как он предсказал. Разве не надо было скрыть от немцев эти сведения, используя их для разгрома врага, не подозревающего
Но в том-то и дело, что Шапошников не имел фактических данных, подтверждающих высказанную версию. Он назвал то направление главного удара вермахта, которое Сталин счел сомнительным. Борис Михайлович предпринял хитрый маневр: когда в германском генштабе узнают о его высказывании, им придется скорректировать свои планы, отказавшись от генерального наступления на юге. В любом случае противник будет в замешательстве.
Возможно, своей цели он отчасти достиг. Однако германское военное руководство со своей стороны тоже пошло на хитрость, разработав и осуществив одну из наиболее успешных дезинформационных операций Второй мировой войны под шифром «Кремль».
Гитлеру приходилось думать о крупном наступлении в надежде одержать общую победу в текущем году. И на этот раз, как в начале войны, сделали ставку на внезапность удара. Операция «Кремль» была призвана скрыть направление главного удара, ввести противника в заблуждение, внушив ему уверенность в том, что немцы планируют новое наступление в московском направлении.
29 мая командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге и начальник штаба генерал Велер подписали приказ о наступлении на Москву. Войскам ставилась задача: «Разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника,
378
прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, тем самым лишить противника возможности оперативного использования этого района». Оставалось лишь сделать так, чтобы данный фальшивый приказ с грифом «Совершенно секретно» самым естественным образом попал в распоряжение советского командования.
Для начала документ составили в 22-х экземплярах (примерно вдвое больше, чем обычно). К нему прилагались карты и частные распоряжения, имитирующие подготовку наступления. Приводились результаты аэрофотосъемок московских оборонительных позиций, окраин столицы, районов городов Владимира, Иванова, Тамбова, Горького, Рыбинска. Дезинформация подкреплялась соответствующими радиосообщениями, переброской большого числа агентов через линию фронта на центральном направлении. Во все штабы дивизий, а то и полков разослали детальные планы Москвы и ряда городов Центральной России. Проводилась имитация перегруппировки войск, штабов, командных пунктов.
Естественно, с советской стороны последовала активизация военной разведки. Вскоре удалось (не без ведома противника) добыть и совершенно секретный приказ командования группы «Центр» и немало сопутствующих документов. Кроме того, эти материалы «случайно» обнаруживались в полевых сумках убитых немецких офицеров. Наконец, захватили «заблудившийся» фашистский самолет с офицером связи. При нем находился целый комплект материалов, свидетельствующих о подготовленном немцами новом наступлении на столицу и центр Европейской России.
К советскому Верховному Главнокомандованию по другим каналам поступала иная информация. В докладе Главного разведывательного управления от 18 марта говорилось: «Центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на Центральном фронте против Москвы... Наиболее вероятный срок наступления — середина апреля или начало мая». Вскоре эти сведения были подтверждены и дополнены органами госбезопасности. Они сообщили в ГКО: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги... и предпримут основные операции против Москвы и Ленинграда, так как захват их является для немецкого командования делом престижа».