Мартин-Плейс
Шрифт:
Она старательно не смотрела на человека, который подошел и опустился в кресло рядом с ней. Томясь любопытством, она листала журнал и иногда посматривала прямо перед собой, словно кого-то нетерпеливо ждала.
— Добрый день!
Этот голос испугал Молли. И не потому, что в нем было что-нибудь странное, а просто потому, что все нервы ее были напряжены. Она повернулась и с запинкой ответила:
— Добрый день.
Он был хорошо одет, с сединой в волосах и курил сигарету в мундштуке, коротко затягиваясь. Лицо его выражало только вежливый интерес. Стряхнув пепел в пепельницу на столике, он спросил:
— Вы живете в отеле?
— Нет. — Она поспешила добавить: — Я просто зашла передохнуть. На улице очень жарко.
— Для этого трудно найти более удобное место. Наблюдать за дефилирующей здесь процессией всегда интересно.
— Мне нравится смотреть на людей. Мне нравится гадать, кто они такие и чем занимаются.
— Правда? Вы случайно не писательница?
— Вовсе нет. (Господи, я же ночная уборщица!)
— Значит, у вас любознательный ум. Как по-вашему, кто я?
Она пристально посмотрела на него.
— Адвокат.
— Боюсь, что вы ошиблись.
— Ну, а кто же вы в таком случае?
— Скупщик золота, — он ответил улыбкой на ее улыбку. — Если у вас есть безделки, которые вам больше не нужны, я куплю их у вас за хорошую цену. Просто удивительно, что только умудряются отыскивать в нынешние времена люди в дальних уголках комодов и бюро.
Молли чуть не рассмеялась вслух. Она-то обрадовалась, а он только искал выгодной сделки. Она сказала:
— Мои золотые украшения все усажены бриллиантами. Вы бриллианты тоже покупаете?
Это, казалось, искренне его позабавило.
— Да. По справедливой цене. Ведь владельцы склонны преувеличивать их ценность. И вы тоже?
— Наверное, преувеличивала бы, будь у меня бриллианты. Но я бы вас уговорила.
— Вполне вероятно. Может быть, вам это покажется удивительным, но хорошенькой девушке уговорить меня совсем нетрудно.
Что-то тошнотно сжалось внутри Молли, но она оправилась и продолжила начатую им игру. Она сказала:
— Мне нравятся бриллианты.
— Правда? У меня есть несколько штук. Не особенно ценные, но если вам интересно… — он указал взглядом на лифты в глубине вестибюля.
— Ну, не знаю, — отпарировала она. — Мне они нравятся, но я ведь не разберу, если это будут простые стекляшки.
— Я научу вас отличать настоящие бриллианты от подделки. Мне это было бы очень приятно.
— Я не прочь поучиться… — она помолчала, а потом воспользовалась его фразой, — по справедливой цене.
Она не сводила с него глаз. Во рту пересохло. По коже бегали тревожные мурашки. Что, если он переодетый полицейский? Они ведь дежурят в таких отелях, высматривая воров… и девок. А она — девка! В горле у нее забился истерический смешок, и она с трудом его подавила. Ну, говори же — да или нет. И будь что будет! Хуже «Лидо» все равно ничего быть не может.
— Я всегда за все плачу хорошо, — сказал он спокойно. — И конечно, вперед. Не хотите ли выпить чего-нибудь?
— Что же, пожалуй, — ответила Молли. — Даже с удовольствием.
Молли шла рядом с ним по вестибюлю и, впивая окружающую элегантность, испытывала странное ощущение, словно она перестала быть Молли О’Рурк. «Я — Молли Френч», — сказала она себе. И почувствовала прилив уверенности, словно обрела свое подлинное, давно утраченное имя и теперь могла узнать, кто же она такая на самом деле.
48
Дэнни вошел в телефонную будку. Звякнули пенни, и в трубке раздался голос Касвела.
— Как поживает зародыш управляющего? Мы что-то давненько не виделись.
— Спасибо, хорошо.
— Вы больше не ходили на танцы в яхт-клуб?
— Нет.
— И первого раза хватило с избытком, а? Заходите как-нибудь. Не дожидайтесь приглашения Полы.
— Спасибо, мистер Касвел. С удовольствием.
— Я позову Полу. Она немножко пьяна, — он засмеялся. — Назревают великие события. Не вешайте трубку.
Он услышал стук положенной трубки. Затем тишину. Он ждал и слышал ее голос: «Я помолвлена, Дэнни. Бриллиант величиной с булыжник. Как-нибудь посмотришь. Сама не знаю, дурачок. Он взял меня приступом. Не человек, а ураган». В будке было душно, и Дэнни, утерев рукавом вспотевший лоб, ногой распахнул дверь.
— Привет, Дэнни-Дэн! — Голос плохо слушался ее, и «Дэн» прозвучало на очень высокой ноте.
— Привет, Пола. Как дела?
— Какая мрачность! Ты так мрачен, Дэнни! Ну, почему такая мрачность? Расскажи Поле.
— Ты хочешь, чтобы я смеялся? — и он засмеялся.
— Ты здоров, Дэнни? Говоришь, словно пьяный! Черт! Вот бы поглядеть на тебя пьяного. Сообщи мне заранее, когда вздумаешь напиться, потому что мне очень хочется посмотреть на тебя пьяного и встретиться с тобой пьяным.
— А посмотреть на меня трезвого тебе не хочется?
— Хочется. Только не в следующую субботу. В следующую субботу ты не смеешь остаться трезвым. Никто не смеет, понимаешь? Даже ты!
— Вот как? Почему же?
— Потому что я буду праздновать. Хочешь, я скажу тебе одну вещь: приходи сразу пьяным. Меньше будет хлопот потом.
— Что произошло, Пола? — спросил он, почти не сомневаясь, что она повесит трубку: в ее теперешнем настроении ей будет приятно заставить его позвонить еще раз.
— А разве он тебе не сказал? Неужто пустоголовый старичок ничего тебе не сказал?
— Он сказал только, что ты немного пьяна.
— Чудовище! Хотел настроить тебя против меня, чтобы ты не разговаривал. А я всегда хочу разговаривать с тобой, Дэнни. С тобой интересно разговаривать.