Мартовские колокола
Шрифт:
А пока — взрывчатое вещество. Азотная кислота и белый динамит — его собственный рецепт, его секрет. Его Свобода… отравленная стрихнином.
Нет, к чёрту! Все правильно. Царя надо убить. Пусть все видят — борьба продолжается, революция не сложила оружия, в России есть еще те, для кого избавление родины от несчастий дороже и сытости и самой жизни….
— Но, Сашенька, как же так? Я стала замечать, что к вам совсем перестали приходить друзья. Раньше вы так часто собирались, веселились, шумели по вечерам… помните, я даже журила вас иногда?
— Мне нужно заниматься, до конца курса всего три месяца, нет времени.
Когда Террористическая фракция окончательно определилась с тем, что акцию надо провести в конце февраля, пришлось самому рвать все связи, отказываться от прежних знакомств. Надо было выйти и из экономического кружка, и из землячества студентов из Повольжья — «волгарей», как они сами себя называли, — отказаться от должности секретаря научно–литературного общества. Коллеги были недовольны, исподволь звучали обвинения в равнодушии и даже в непорядочности. Смешно — это нужно было, чтобы не скомпрометировать не повинных людей, отвадить от своей, начиненной смертью — свободой! — квартиры, чтобы сюда не приходил никто, кроме тех, кто примет участие в задуманном…
— Так я пойду, Саша?
— Да, конечно, спасибо. Я пожалуй, посплю…
Свет, вдогонку за пуховым платком и слабым ароматом кёльнской воды, втянулся в дверную щель — темнота бодро выползла из–под кровати, из углов и вступила в свои права.
Февраль, начало… осталось чуть больше двух недель.
Спать…
В дверь постучали.
— Пакет, господа! Расписаться положено…
Гостиничный рассыльный. Или коридорный — кто их разберет? Олег Иванович отложил газету и пошёл к двери, на ходу нашаривая в кармане сюртука медную мелочь.
Они с Каретниковым уже второй месяц неделю обитали в гостинице «Знаменская». Корреспонденцию постояльцам доставляли здесь в два этапа — сначала присылали коридорного с известием, что «ваш степенству прислали пакет из Москвы», а потом приносили уже собственно «почтовое отправление» — непременно на мельхиоровом подносике, с почтительным поклоном, всё честь по чести. В «Астории» подносик был бы серебряный, да и коридорный имел бы облик не разбитного ярославского полового, а солидного отставника–унтера, — но в «Знаменской, занимавшей в табели о рангах столичных отелей, строчку ниже, всё было заведено поскромнее.
Однако же чистота была безупречна (Олег Иванович усмехнулся, вспоминая «монастырскую гостиницу в Одессе и постоялые дворы на паломничьем тракте), персонал — если не солиден, то, безусловно, исполнителен.
В пакете из плотной коричневой бумаги оказалось письмо от сына — ну конечно, «как здоровье, ждем, скучаем, тра–та–та….» и отдельно завёрнутая в кусочек полиэтилена и замотанная скотчем флешка. Ноутбук мигнул, пикнул (день сегодня был солнечный, фотоэлементы на подоконники доверху залили аккумуляторы электричеством), и открыл «внешний диск».
С некоторых пор было уговорено шифровать сообщения, содержавшиеся на пересылаемых по почте носителях. Нет, конечно никому и в голову не могло прийти, что Императорский корпус Жандармов обзавёлся кибер–подразделением; но вот перехват пакета «оппонентами» из двадцать первого века был более чем реален. По той же причине было решено отказаться и от дальней радиосвязи, хотя технические возможности к этому имелись — если не здесь, в гостинице, то хотя бы на Фонтанке, на дому у родственников лейтенанта Никонова, где можно было как–то объяснить установку на крыше проволочной растяжки антенны. Ну, мало ли что могло потребоваться лейтенанту для его технических морских надобностей…
Соображение было иное — и Олегу Ивановичу, и Каретникову, да и всем остальным, было хорошо известно, что в Бригаду Прямого Действия входит Виктор — молодой человек, обладающий немалыми способностями в обращении с разного рода хитрой электроникой и софтом. Сами же гости из будущего подобными талантами были обделены. Можно было, конечно, приобрести модель передатчика со «скрэмблером» — устройством для шифровки переговоров, как объяснил Каретникову один из знакомых по работе в МЧС, — но где гарантия что Виктор не сможет взломать какой–нибудь код этого устройства? Нет уж, лучше не рисковать, а полагаться на местные ресурсы — телеграфное сообщение между столицами работало исправно, а доплатные депеши с пометкой «молния» так и вообще доставляли в течение полутора часов.
— Ну, что нам пишут из Москвы? — осведомился Каретников, подходя к столу. — Так–так, любопытно… нет, чего–то в этом роде давно следовало ожидать, уж очень мы, шерр ами, обнаглели. «Что знают двое — знает свинья», как говорил папаша Мюллер…
Сообщение и правда было любопытным. На этот раз Иван обошёлся без любимых им видеороликов, ограничившись несколькими страничками вордовского текста. Писать было о чём — после детального рассказа о «диверсии» на Стромынке, умело спланированной и проведённой под руководством Романа силами ребячьего «клуба разведчиков», следовал подробный отчёт о слежке за московскими радикалами (схема передвижений, график появлений «засланцев» из двадцать первого века, список трат на агентуру, сдержанная похвала проныре Сёмке) и, наконец, довольно таки сбивчивое изложение ситуации с Варей и Мариной.
Выходило, что девчонки неведомо какими путями собрали на мальчиков достаточно обширный «компромат» — Марине было известно и о ноутбуке, на котором ее кузен по ночам смотрел фильмы, и о прочих технических устройствах, которые нет–нет да мальчишки протаскивали контрабандой из будущего. Отдельным пунктом стояла давно, казалось бы, позабытая история с уличной стычкой с применением перцового баллончика — оказывается, проныра–кузина была свидетельницей этого происшествия. Девочки не преминули устроить даже тайный обыск в комнате Николки, когда тот носился вместе с Ваней по городу — и то, что они там обнаружили, стало последней каплей. Записи о слежке за какими–то людьми… масса странных предметов. Но главное — КНИГА! Бледно–жёлтый том из собрания сочинений Алексея Толстого, первые две части «Хождения по мукам!» Олег Иванович знал, что сын даёт своему товарищу книги по истории двадцатого века, но кто же знал, что тот будет разбрасывать их по всему дому? Семёнова передёрнуло, когда он представил себе, что подумали девочки, даже наскоро пролистав «Хмурое утро»…
В–общем, мальчикам удалось уговорить барышень немного потерпеть — но, в отличие от ситуации с Гиляровским обещание ПОКА молчать, данное Варенькой и Мариной, не внушало никакого доверия. Что–то надо было решать — и как можно скорее…
Олег Иванович в сердцах сплюнул. Ну надо же, как не вовремя! Две недели до «часа Ч», до первого марта, когда радикалы Геннадия, на пару с народовольцами их Террористической фракции предпримут попытку цареубийства… голова пухнет от схем, графиков наблюдения, в глазах рябит от сотен лиц подозреваемых, объектов слежки…. И ведь дл сих пор не решено, как, собственно, предстоит организовать взаимодействие с жандармами — коллегами ротмистра Вершинина…