Мартышка для чемпиона
Шрифт:
— Да забей, Бес. Идиот он.
— Ты охерел, Бессонов?!
— Держи свой рабочий поганый рот закрытым, Рост! — рычу, из последних сил контролируя заклокотавшую во мне злость. Злость такую, что просто физически не способна уместиться в одном человеке. Злость, которая при определенных обстоятельствах может на хер и убить этого зарвавшегося двадцатипятилетнего щенка.
— А то что?
— А то ближайшие полгода каши через трубочку будешь сосать, придурок.
— А ну, прекратили, оба! — пресекает дальнейшую перебранку тренер. — Ростислав, я смотрю, у тебя еще есть силы болтать? Вытри
Я бросаю в сторону Роста убийственный взгляд, искренне сожалея о том, что мы, блять, одноклубники! Был бы он в команде соперника, я бы с превеликим удовольствием поправил его прикус, прокатив мордой по борту.
Вот из-за таких борзых сволочей, у которых напрочь отсутствует уважение к женщинам и фильтр между мозгом и языком, такие, как Марта, потом и думают, что мы, хоккеисты, сплошь эгоистичные тупые качки, у которых в жизни две радости: потрахаться и клюшкой шайбу погонять. А это, мать твою, не так!
Черкасов хлопает меня по спине, мол, выдыхай. Я выдыхаю. Не сразу, правда, но прихожу к мысли, что на идиотов не обижаются. Карма таких обязательно догонит и хорошенько «навешает» трындюлей и без меня.
Возвращаюсь на мат и старательно концентрирую оставшийся один процент своего внимания на этих гребаных «два по двадцать», упорно гоня от себя любые мысли о Царице и брошенном Ростом: «девочка останется одна… подставлю плечо».
А ведь реально, по исходу двух недель (в лучшем случае шести, если мне удастся уломать Марту еще на месяц) какой-то мудак непременно окажется на моем месте. Уже он, а не я, будет ее любить, целовать и обнимать. Гладить по волосам, слушать ее смех, ловить ее взгляд и терпеть все, даже самые нелепые и детские закидоны. Пошлить в смс-ках и смотреть с ней новые сезоны тупых американских сериалов, боясь даже сделать вдох, когда она заснет на его плече на последних десяти минутах очередной серии, только бы не разбудить, чтобы не сбежала. На его. Уже не на моем. Сука! Я уже его ненавижу!
В общем, день в ледовом у меня сегодня конкретно не задался. После разминки и тренировки на льду я принимаю душ и покидаю арену в числе первых. Забираюсь в тачку, попутно набивая Мартышке сообщение с вопросом:
Бес: «Где ты?»
Ответ прилетает только минут через десять.
Царица: «Дома. И тебе привет, Арсений!».
Бес: «Привет. Сейчас приеду. Ставь чайник»
Царица: «Сейчас? Зачем? Мы же не встречаемся в дни игр. Забыл?»
Бес: «Разговор у меня к тебе есть»
Серьезный.
Хер тебе, а не новый партнер через две недели!
Что это значит, и что в последствии я буду с этим делать, не понимаю. Но на данный момент мысль, что пора идти на сближение, какое-то помимо физического, будоражит кровь. Будем считать, что это моя благородная миссия по спасению Царицы. Ее нервных клеток и веры в мужской пол. Серьезно! Не хватало еще, чтобы ее нежная идеальная жопка попала в лапы такого гондона, как Рост. А она может. Эта девчонка ведь совершенно не разбирается в мужиках!
Пока лечу через весь город до дома Царицы, набираю генеральному менеджеру команды. Через три длинных гудка слышу на том конце провода:
— Бес?
— Леонид Георгич, день добрый.
— Привет, парень. Какие-то проблемы?
— Почему, если я звоню, значит сразу проблемы?
— Просто это точно не в твоих правилах, — смеется Георгич.
— Тоже верно, — соглашаюсь, притормаживая у цветочного и глуша мотор. — Слушайте, Леонид Георгич, могу я вас попросить о небольшом одолжении? Хочу на сегодняшний матч пригласить кое-кого. Проходной нужен, в VIP-сектор. Сможем организовать?
Глава 29
Проклятье!
Разговор у него есть, видите ли…
Что, неужели надо его разговаривать прямо, блин, сейчас?
Ар-р-р!
Чтобы вы понимали, когда ты бегаешь по дому в свой выходной со шваброй с грязной головой, в любимых, но совершенно простых хлопковых трусах-шортах и растянутой майке, фраза «ставь чайник, сейчас приеду» — последнее, что хочется услышать. Особенно от твоего мужика! Ну, то есть, Бессонов не мой мужик, конечно, но…
Короче, посыл вы поняли.
После сообщения Арса я начинаю летать по квартире со скоростью бешеной белки под допингом. С проворность Халка двигаю мебель по местам, домывая полы. Прячу по шкафам раскиданные по всей студии вещи, которые планировала перестирать и смахиваю пыль на самых очевидно видных поверхностях. Нет, вообще-то, я не засранка! И дома у меня всегда чисто. Но последние две недели мне было откровенно не до уборки и моя чистота малость покрылась совсем не маленьким сантиметровым слоем пыли. В общем, атас.
Напоследок я успеваю заскочить в душ и вымыть голову, натягивая на себя халат уже под нетерпеливый трезвон дверного звонка.
Фуф!
Где там ребята из книги рекордов Гиннеса со своими секундомерами? Я больше чем уверена, что еще ни один человек в мире за полчаса не успевал сделать столько, сколько сделала я!
— Чтобы ты понимал, — открываю дверь, ворчливо выговаривая, — я терпеть не могу такие внезапные п… — не договариваю просто потому, что мой рот бессовестным образом затыкают самым развратным в мире поцелуем. Жадным, голодным, ненасытным поцелуем, вопиющим образом моментально запихивая свой язык мне в рот.
У-у, зверюга…
Бессонов буквально с порога сгребает меня в охапку своими накачанными ручищами, присасываясь, словно клещ! Стискивая так сильно, что мои косточки начинают жалобно трещать. А легкие — биться в предсмертных конвульсиях от нехватки кислорода.
Арс терзает мои губы своими, подавляя всю мою волю, злость и принципы, зацеловывая так, будто мы не виделись по меньшей мере вечность. Хотя разъехались только вчера вечером. Ладони Бессонова ползут по моим голым ногам. Мои — путаются в его волосах и царапают затылок. Арс оттесняет меня спиной к стене и углубляет поцелуй. Хотя, казалось бы, куда уж круче?