Мартышка для чемпиона
Шрифт:
Я возмущенно хриплю:
— Это что за невероятная наглость?
— Оттопырь для меня попку, детка, — слышу вместо ответа на свой крайне важный в данный момент вопрос. — Сегодня играем по моим правилам.
— С какой это стати?! — пытаюсь выдать возмущенно, но выходит скорее жалобно. Я буквально растекаюсь, как кисель, когда чувствую, как крепкие бедра уже пристраиваются к моим ягодицам. Тут, как понимаете, особо не до протестов.
Однако я была бы не я, если бы не выдала, фыркнув:
— Я найду себе нового сексуального партнера. Ты слишком эгоистичен!
— Так кто же спорит. Вот через две недели и начинай искать, — хрипло смеется
— Я же говорила… все вы спортсмены — нарци…м-м-м! — прикусываю губу, получая легкий шлепок по попе.
— Не переживай, зараза к заразе не липнет, Обезьянка.
Ох, самовлюбленный засра…а-а-ах! Вскрикиваю, когда Арс кусает меня в плечо и толкается в меня, проникая на всю длину. С тихим рыком замирает, дав секундную передышку на то, чтобы привыкнуть к ощущениям.
Два удара сердца.
Бессонов начинает двигаться во мне. Берет размашисто и глубоко. Шлепок за шлепком. Удар за ударом. В едином крышесносном своей неторопливостью ритме. Вот только… в этот раз все… не так. По-другому. Иначе. Я… не сразу понимаю, почему. Почему я чувствую его ярче, острее, горячее, откровеннее. Ближе даже. А когда понимаю, выдыхаю, испуганно перемежая слова с нечленораздельными звуками:
— Резинка… а-а-а… Арс… ты… ты забыл…
— Все под контролем, Обезьянка. Я прервусь…
Под контролем — это хорошо.
Под контролем… ладно.
Я, напрочь потерявшись в пространстве и времени, совершенно не нахожу в себе сил протестовать сексу без защиты. Удивительная вещь, но обожающая все контролировать, я в вопросе контрацепции целиком и полностью научилась доверять Бесу за те две недели, что почти каждую ночь мы проводим вместе. Вот и сейчас спускаю на тормозах.
Я облизываю своих пересохшие губы и сильнее прогибаюсь в спине, двигая бедрами навстречу движениям Бессонова. Он наматывает мои волосы на кулак и ускоряет темп. А все, на что сейчас хватает моих сил, — судорожно комкать пальцами простыни, извиваться и стонать. Кричать и мычать от удовольствия с каждым новым толчком внутри. Снова и снова. Кожа к коже. Такую вольность мы позволяем себе всего второй раз, и именно поэтому сейчас ощущения кажутся в тысячи раз приятнее. Буквально до искр в глазах!
Глава 28
Шестнадцать.
Семнадцать.
Вдох. Рывок. Мышцы пресса напрягаются. Выдох. Опускаюсь лопатками обратно на мат.
Восемнадцать.
Еще один вдох.
Я найду себе нового сексуального партнера.
Рывок и… тут же со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы, психанув, откидываюсь обратно на мат.
Нового она себе найдет, коза!
За грудиной адски молотит сердце. По виску катится капля пота. Пальцы рук, закинутых за голову, судорожно сжимаются, до боли в суставах. Мне бы целиком и полностью сосредоточится на разминке. Вечером важный матч. Я нужен команде в трезвом уме и здравой памяти. Но и первое, и второе с появлением в моей жизни Царицы на регулярной основе как-то быстро сошло на нет. Она и только она занимает девяносто девять процентов моего внимания. И это неимоверно бесит и пугает.
Нет, вы слышали?
Она найдет себе нового.
Эгоист я, видите ли.
А ты… бессовестная мартышка, блин!
— Бессонов, ты там на мате досыпаешь, что ли? — слышу рык тренера по физподготовке и следом дружный ржач товарищей по команде. — Спать ночами надо, а не на тренировках.
— А ему ночами некогда, — хмыкает Туча. — Он у нас парень нарасхват. Пока не уехал, пытается оставшуюся холостую половину столицы облагодетельствовать.
Вообще-то последние две недели «облагодетельствовать» я пытаюсь только одну. Но этим оленям это знать не обязательно. А этой заразе — Марте — вечно все не так!
Нет, в сексе у нас все классно, да и общий язык, что неудивительно, мы тоже нашли. Но вот эти ее тонкие шпильки, которые она бросает порой, даже сама того не замечая, непременно бьют по самому больному. Будто бы ей вообще посрать на то, что сейчас происходит между нами. Будто я реально просто член для нее, от которого она без стыда и сожаления откажется уже через две недели.
Да, и найдет себе другой.
Зашибись!
Нет, по факту, это так и есть. То есть львиная доля мужиков именно о таких отношениях и грезит в своих влажных мечтах: чтобы никаких притязаний на банковский счет, руку и сердце. Потрахались и разбежались. Спасибо, все было клево. Давай списываться раз в год, кидая друг другу тупые поздравления с днем рождения. Изначально я и сам был такому формату рад. Но сейчас…
Не знаю, блять!
Кажется, я запутался.
— Половину ли? — хмыкает Черкас, подгребая ко мне и протягивая бутылку с водой.
— Чего? — вскидывая я взгляд, усаживаясь на задницу.
— Или одну конкретную? — спрашивает уже тише и совершенно без злого умысла друг.
Я беру предложенную мне бутылку и делаю пару жадных глотков. Только потом бросая:
— Допустим.
— Насколько все серьезно?
— Ничего серьезного, — говорю, с разочарованным смешком добавляя, — для нее так точно.
— А-а, так вон оно что, наш старичок попал под каблучок, — слышу ехидный хмык нашего новенького борзого, которого я да и половина команды, честно говоря, конкретно недолюбливаем. Но почему-то именно со мной этот баран любит закусываться по поводу и без. Игрок он, может, и не плохой, а вот с чувством такта у парня сильные проблемы. Оттого частенько хочется ему этого такта напихать по самые гланды, чтобы неповадно было.
Я оглядываюсь:
— У тебя есть что сказать по этому поводу?
— Рост, — слышу предупреждающее от Рема.
— Парни, ладно вам, — вступает наш миролюбивый Туча.
— Мы-то думали, что ты тут мировые рекорды по «галочкам» бьешь. А это тебя так одна умудряется заездить? — и не думает идти на попятную Рост.
— А тебе завидно или как?
— Да нет, чему завидовать-то. Ты все равно через полтора месяца свалишь за бугор, Бес.
— И?
— И девочка останется одна. Девочка будет скучать. Искать утешения. Не сомневайся, я подставлю свое крепкое мужское плечо. И не только его. Ротик у нее как, рабочий? — делает вполне говорящее движение языком, ударяя по щеке, гнида, и меня взрывает. Напрочь. Моментально! Буквально подбрасывает на месте, перекрывая к чертям собачьим! До красной пелены перед глазами и грохота крови в ушах. Рука, сжимающая бутылку, реагирует быстрее языка и тара уже летит в сторону этого резвого умника, со всей дури прилетая в его пустую башку, подбив глаз. От сломанного моим кулаком носа Роста спасает только вовремя подскочивший и удержавший меня на месте Черкасов: