Мартышка для чемпиона
Шрифт:
— А психологически: потенциальная мать твоих потенциальных внуков меня сегодня совсем не потенциально бортанула. Да, полагаю, в этом плане у меня есть некоторые проблемки.
Ну вот, сказал…
Фуф!
Вроде жизнь не остановилась.
Фонари за окном светят.
Часы на стене преступно громко тикают.
И сердце все еще бьется.
Мать, правда, огромными глазами по пять копеек смотрит на меня. Явно пытается оценить: насколько все серьезно, если я какую-то женщину рискнул в разговоре с ней назвать «потенциальной матерью внуков». И, не сразу, но, видимо, приходит к мнению, что более чем. Ибо за все тридцать пять
— Сенечка, а подробности будут?
Я хитро щурюсь, бросая взгляд на вероломно спрятанную от меня тарелку со стряпней, нагло заявляя:
— Меняю подробности на еще один пирожок.
— Сеня, — цокает Ирина Гиоргиевна. — Шалопай! — ворчит, но без лишних раздумий подскакивает со стула и водружает у меня перед носом огромное блюдо пышных красавчиков, от которых еще тянется тепло раскаленной сковородки. — Ешь. Не мне же потом доктора будут уши надирать, когда у тебя одышка появится!
— Я тоже люблю тебя, мам, — улыбаюсь, хватая пирожок, пока матушка не передумала. Откусив, наслаждаюсь минутной заминкой, прикидывая: с чего лучше начать и чем свой рассказ закончить. Желательно так, чтобы мамин мир не перевернулся с ног на голову, когда она узнает, что в двадцать первом веке люди бывает трахаются просто так. По дружбе. Не имея мыслей и желания заделать детей. Ну, изначально не имея, как оказалось.
Нет, то есть, я все еще не уверен, что хочу от Царицы детей!
Или…
Проклятье. Это я что, настолько на ней встрял?
Ох, пздц, тебе, Арсений.
— Короче, мам, у нас с ней все очень сложно, — в конце концов решаю зайти издалека.
Глава 33
Вечер был долгий. Мы со Стаськой много болтали. Немного ревели. Но преимущественно, конечно, ржали, как кони! А что еще ждать от двух сумасшедших, которые знают друг друга больше десяти лет? От души горланили песни, перебрав всю «классику» одиноких брошенок, и даже устроили в лофт-студии настоящий танцпол, топая как стадо бизонов. Наш «девичник» вышел настолько насыщенным на события, что с непривычки, ближе к полуночи, мои веки начали жить самостоятельной жизнью: поочередно закрывая то левый, то правый глаз. А зевота одолела такая, что впору было свернуть себе челюсть.
На очередном таком опасном «трюке» Аська не выдержала. Выхватила у меня телефон и полезла в приложение такси. По крайней мере, я так думала. Но уже через минуту гаджет вернулся в мою сумочку, а машину подруга вызвала со своего. Что это был за «финт», моя нетрезвая голова так и не допетрила.
Да и ладно! Главное, что карета класса «комфорт» была подана к крыльцу уже через считанные минуты.
— Детка, помнишь? — слегка захмелевшим голосом спрашивает Аська. — Без глупостей! — дает последнее наставление мне «в путь», придерживая дверь такси.
— Я само воплощение благоразумия, — посылаю подруге пьяненький воздушный поцелуй, плюхаясь в салон с изящностью и грацией пьяного бегемота.
Аська начинает ржать.
Я морщусь.
Оу-у-уч!
Сидя в кресле, в студии, я даже близко не догадывалась, насколько игристое ударило в голову. Она кружится под воздействием пузырьков «Моёт», создавая ощущение, будто какая-то бессовестная тварь запихнула меня в барабан стиральной машинки и поставила на отжим не меньше восьмисот оборотов. В теле слабость. Душа замирает, как хочет быстрее в кровать и отрубиться до похмельного утра. И только заднице все неймется! Я прямо чувствую, как она зудит от желания выкинуть что-нибудь эдакое. Спонтанное и фееричное! Но… хорошо знающая моих тараканов Стася заглядывает в салон и командует:
— Извозчик! Проследи, чтобы эта фея зашла в дом и уже оттуда не выпорхнула. Окей?
— Окей, — посмеивается молодой парень, бросающий на подругу откровенные взгляды. — Еще приказы будут?
— Проводить до кровати и убаюкать? — заламывает бровь Станислава, хитро глянув на меня.
Ч…что?
Это на что она сейчас…?
— Дурочка, что ли? Я в состоянии сама дойти! И убаюкать себя тоже, кстати. Мы выпили то всего две ма-а-аленьких бутылочки!
— Три с половиной, вообще-то. Ладно, «до кровати» отставить. Просто довези до дома в целости и сохранности и, возможно, я сохраню у себя твой номерок, красавчик, — подмигивает водителю подруга, покачивая телефон в руке. — На созвоне, детка! — весело бросает уже мне и закрывает дверь, гордо выписывая бедрами восьмерки, скрывается в здании.
Да уж, меня с этих «трех с половиной» явно развезло сильнее, чем Станиславу.
Она даже на ногах стоит тверже.
Огонь-баба!
— Поехали, — бросаю я.
Такси плавно трогается с места, выезжая на центральный проспект.
Я оглядываюсь. Мыслительные процессы после шампанского откровенно замедлились. Ощущение, что вместе с машиной «тронулась» и я. Мы же… мне кажется или мы едем не в ту сторону?
— А, послушайте… — начинаю и затыкаюсь.
Погодите.
Прямо за светофором мы должны были свернуть направо!
Или… все же налево?
Ничего не понимаю.
Впрочем, по хрену! Машина набирает разгон по пустой улице, и круговерть у меня перед глазами начинает тоже разгоняться. Так активно, что становится тошно. Огоньки ночного города и лампочки от приборной панели сливаются в одно разноцветное безобразие. Тут уже не до споров. Я усаживаюсь обратно на обе полужопицы и зажмуриваюсь.
Верю в Асю. Всеми фибрами своей души — верю! По сравнению со мной подруга была достаточно трезва, чтобы забить в приложение такси правильный адрес. Мой домашний, а не какого-нибудь там Васи Пупкина.
Блин, как же трещит голова…
Растираю пальцами виски.
Это все Бессонов виноват! Это из-за него я так наклюкалась!
Обижено шмыгаю носом.
— С вами все впорядке? — доносится, сквозь вату в ушах.
— Мхм.
— Может притормозить?
— Нет-нет.
— Воды?
— Все отлично. Просто едем дальше, — едва двигая заплетающимся языком, отмахиваюсь от водителя, начиная раздражаться.
Благо, повторять мальчику дважды не надо. Сердобольный отстает. Я же, удобней устраиваюсь на сиденье, сползая копчиком на самый край, и сама не замечаю, как проваливаюсь в забытье. Не то, которое сладкое. А в тревожную полудрему, из которой выныриваю, как по щелчку, когда машина останавливается.