Марья Вранница
Шрифт:
Выйдя на улицу, я закурил сигарету из валявшейся на шкафу в коридоре пачки. Машина стояла перед домом и в свете луны казалась серебристо-белой глыбой, частью ледника, закинутой сюда рукой великана. Удивившись своим нордическим ассоциациям, я задрал голову вверх и выдохнул большое облако пара, смешанного с дымом. Дверь у меня за спиной хлопнула, и раздался голос Дениса:
– Поцапались, что ли?
– С чего ты взял?
– Ну...
– Денис усмехнулся.
– Если после того, как вы ушли в комнату, ты появляешься снаружи раньше, чем через пару часов, - значит,
Я рассмеялся.
– Да нет, не то, чтобы поругались прям. Денис, скажи честно, ты откуда эту легенду взял?
– Светка догадалась, что нет никакой Вранницы?
– Ага.
Деня прикурил и ответил:
– Ну, про Марью Вранницу я в детстве от бабки слышал. Только в памяти почти ничего, кроме имени, не отложилось, так что легенду я, считай, сам сочинил. Из рассказов я помню только ещё, что Вранница эта вроде как блудниц наказывала.
– Ясно. А Вранница - это слово с польскими корнями, не?
– Ну, может быть. Понятия не имею, честно говоря.
Некоторое время мы курили в тишине, вдыхая запахи спящей деревни. Наконец я прервал молчание:
– Но дохлая ворона весьма кстати пришлась. Или это ты подстроил?
– Да не, ты что. Эта ворона меня и самого пугает, честно говоря.
– Чем пугает? Ну, свалилась дохлятина с ветки, мало ли что там в лесу происходит...
Старый друг повернулся ко мне, и я заметил, что он очень бледен. Глаза Дениса казались угольно-чёрными на фоне выбеленной луной кожи. Он огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и ответил глухо:
– Ты не видел, наверное, Димка. Она не сверху упала, ворона эта. Она над дорогой горизонтально летела.
В моей голове моментально всплыли картины из десятков просмотренных зомби-фильмов, но я отогнал от себя эти образы. В конце концов, есть и более логичные объяснения.
– То есть её кто-то кинул в нас? Зачем?
– Может, у кого-то из местных мало мозгов и много времени, откуда я знаю, - ответил Деня, туша сигарету.
– Ладно, пора по коробочкам.
– Пойдёшь наслаждаться произведённым эффектом?
– не удержался я от остроты.
– Ага, - просто ответил Денис, и мы вошли в дом.
Я хотел было отпустить ещё какую-нибудь шпильку по поводу девушек, считающих себя ведьмами, но, во-первых, не придумал ничего смешного, кроме: "Хорошо, но потом сожги", а во-вторых, Деня на такую остроту вполне мог обидеться. Зайдя в комнату, я собрался поделиться со Светкой тем, что Денис рассказал мне о вороне, но, когда я лёг под одеяло и почувствовал, как она обняла меня, привлекая к себе, я об этом забыл, как и обо всём остальном в окружающем мире.
Следующий день выдался дождливым. Тускло-серое утро заглядывало в окна, барабанило по мутному стеклу старого дома пальцами дождевых капель. Вставать не хотелось, тем более ради того, чтобы шагать в лес, собирая на себя влагу с растений, и в награду за перенесённые невзгоды посмотреть на плоский валун, на котором несколько веков назад, возможно, кого-то изнасиловали.
Я поморщился, вспоминая рассказанную Денисом историю.
Я покрепче прижал к себе мирно сопящую Светку и погрузился в лёгкую дрёму, слушая редкий стук капель. Мне снилось, что мы так и провалялись до самого вечера и снова наступила ночь. Никакого дождя уже не было, я хотел встать, но тело меня не слушалось. Светкино дыхание сбилось, стало прерывистым и неровным. В окно стучались тонкие белые пальцы, вместо ногтей увенчанные изогнутыми птичьими когтями. Это Марья Вранница, и она пришла за мной, чтобы самой, без всяких ворон, выпотрошить меня и сожрать, склевать мои внутренности, оставив на кровати лишь обтянутый кожей костяной остов. Я попытался объяснить чудовищу, что не виновен в её бедах, что оно ошиблось, придя ко мне, но язык меня не слушался, из горла не получалось выдавить даже тихий хрип, а Марья всё стучала, стучала, стучала в окно, тихо шепча что-то на странном наречии, каркая и хихикая...
Проснулся я с криком ужаса. То есть, мне так показалось. На самом деле горло сдавил спазм, и я смог лишь тихо запищать, стискивая Свету в объятиях. Девушка, проснувшись, взвизгнула:
– Димка, сдурел?!
– но тут же спросила уже встревоженно, едва повернулась ко мне лицом: - Что с тобой?
Я судорожно глотнул воздуха и помахал в воздухе ладонью, показывая, что я в порядке. Горло медленно разжималось. Я с шумом вздохнул, открывая и закрывая рот, словно рыба.
– Дим, ты чего?
– Света рывком села и крепко сжала моё плечо, с беспокойством заглядывая в глаза.
– Нормально, нормально...
– пробормотал я в ответ, с облегчением замечая, что голос при этом почти не дрожит.
– Кошмар приснился...
– Марья приходила?
– Она самая. Стучалась в окно и каркала.
Света потянулась, успокаиваясь:
– Ну, Юльке об этом расскажи, может, она на радостях Денису ещё раз даст.
Я поморщился, не оценив шутку, и принялся одеваться. Наверняка мой друг уже поднялся вместе со своей пассией.
Но в доме было пусто. На столе обнаружились хлебная и колбасная нарезки и две чашки, в которых добавленное в растворимый кофе молоко уже превратилось в белый налёт.
– Ну и где все?
– поинтересовалась Света, из-за моего плеча заглядывая на крохотную кухню-пристройку.
– Сбежали без нас Девкин камень смотреть что ли?
– Девичий, - автоматически поправил я.
– Ну, Денис вчера понял, что ты догадалась про легенду. Он говорит, что из бабкиных рассказов только имя запомнил, а всё остальное сочинил сам, чтобы Юлю впечатлить.
Света пожала плечами, на ходу забрасывая в рот кусок колбасы и разжигая примус под чайником.
– Ну и флаг им в руки, - прокомментировала она.
– Не сильно и хотелось сейчас по лесу шастать, только ноги мочить.