Машина бытия
Шрифт:
– Но они действительно совершают подвиги.
– Потому-то они меня так и раздражают!
Трент рассмеялся.
– Если тебе от этого легче, вегане, может, и гордятся своей биофизикой, но наши инструменты вызывают у них смертельную зависть.
Хань-Меерс фыркнул.
– Я все равно думаю, что стоит отправить им собак для проведения опытов, – сказал Трент. – Видит Бог, скоро у нас вообще не останется ни одного пса.
– Пока в Федеративном Сенате заседает Гильберто Наталь, мы не сможем отправить им ни единого больного спаниеля, – сказал Хань-Меерс. – Стоит
– Но…
– Не так много времени прошло с Денебианской кампании, – напомнил Хань-Меерс.
Трент облизнул губы.
– Ммм… Гм. Как идет работа в других исследовательских центрах?
– Так же, как у нас. Утренний доклад очень многословный, а в результате – большой круглый ноль. – Хань-Меерс извлек из кармана желтый лист бумаги. – Вот, посмотри. Все равно скоро всем станет известно.
Он сунул бумагу в руку Тренту.
Трент бросил взгляд на заголовок:
БЮРОГРАММА – ДЕПАРТАМЕНТ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ И САНИТАРИИ – ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ СЕКРЕТНОСТИ.
Он посмотрел на Хань-Меерса.
– Прочти, – сказал профессор.
Трент снова перевел взгляд на бюрограмму.
– «Врачи департамента сегодня подтвердили, что Вирус D-D, поражающий представителей семейства собачьих во всем мире, смертелен в ста процентах случаев. Несмотря на карантин, болезнь продолжает распространяться. Вирус является родственным возбудителю свиной чумы, но выживает при применении раствора протомицетина, достаточно сильного, чтобы убить любой другой вирус из списка. Он также демонстрирует способность долгое время находиться в латентном состоянии и переходить в анаэробное состояние. Если в ближайшие два месяца не будет создан соответствующий антивирусный препарат, способный погасить эпидемию, Земля рискует потерять всю популяцию волков, собак, лис, койотов…»
Трент поднял глаза на Хань-Меерса.
– Все мы подозревали, что дело плохо, но… – Он постучал пальцем по бюрограмме.
Хань-Меерс забрал у Трента бумагу.
– Варли, ты ведь кое-что скрыл от переписчиков, когда те приходили считать собак, не так ли?
Трент поджал губы.
– С чего ты взял?
– Варли, я не собираюсь сдавать тебя в полицию. Хочу только сказать, что тебе следует связаться с этим твоим веганином и передать ему собак.
Трент глубоко вздохнул.
– На прошлой неделе я передал ему пятерых щенков.
Шесть недель назад, после утечки информации из Комитета по здравоохранению и санитарии Федеративного Сената, корреспондент столичной службы новостей опубликовал материал о том, что мировую популяцию собачьих атаковал новый вирус, и средств борьбы с ним не было. Люди уже осознали, что их питомцы вымирают сотнями. Сюжета в новостях оказалось достаточно, чтобы вызвать панику. Межзвездный пассажирский транспорт исчез. Сильные мира сего пользовались своим влиянием, чтобы помочь себе и друзьям. Люди хватали своих питомцев и бежали куда глаза глядят, безнадежно спутывая внутрипланетарные правила карантина. И, как всегда бывает в таких
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЧАРТЕРНЫЙ РЕЙС
К ПЛАНЕТАМ СИСТЕМЫ АЛЬДЕБАРАН.
СТРОЖАЙШИЕ ПРАВИЛА КАРАНТИНА. СПЕЦИАЛЬНО ОБУЧЕННЫЕ СТЮАРДЫ ПОЗАБОТЯТСЯ О ВАШИХ ПИТОМЦАХ
ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ.
СТОИМОСТЬ: ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ КРЕДИТОВ ЗА КИЛОГРАММ.
Хозяева, разумеется, не могли сопровождать своих питомцев из-за ограниченного места на корабле.
Это вымогательство прекратилось, когда патрульный корабль Федерации столкнулся со странным метеоритным потоком за Плутоном, остановился, чтобы отследить его курс, и обнаружил, что поток состоит из замерзших собачьих трупов.
Через одиннадцать дней после выхода новости Арктурианские планеты запретили земных собак. Арктурианцы знали, что теперь собак будут провозить контрабандой, и они нагреют на этом руки.
Трент держал шесть метисов биглей и гончих в автоматизированном вольере в охотничьем лагере в Олимпийских горах. Там они и находились, когда правительство объявило срочную перепись собак. Трент умышленно не сообщил о них.
Покинув лабораторию Пуллмана в три часа ночи после разговора с Хань-Меерсом, он поставил свой реактивный вертолет на автопилот и спал до тех пор, пока не достиг Абердина.
Комендант Федеральной полиции Абердина был седым ветераном Денебианской кампании со шрамами на лице. Его офис располагался в квадратной комнате с видом на гавань. Стены кабинета были увешаны образцами внеземного оружия и групповыми фотографиями офицеров и солдат. При виде вошедшего Трента комендант встал и указал рукой на стул.
– Я – Макарофф, – сказал он. – Чем могу помочь?
Трент представился, сел и объяснил, что является работником исследовательской лаборатории Пуллмана и что у него в горном вольере девять гончих: шесть взрослых и три щенка.
Комендант сел, сжал руками подлокотники и откинулся на спинку стула.
– Почему они не в каком-нибудь из государственных изоляторов?
Трент посмотрел ему в глаза.
– Потому что я был уверен, что там, где они сейчас, собаки будут в большей безопасности, и был прав. Все изоляторы заражены. А мои собаки абсолютно здоровы. Более того, комендант, я выяснил, что переносчиками заразы являются люди. Мы…
– То есть, будь у меня домашняя собака, она могла бы погибнуть?
– Вот именно.
Помолчав, комендант сказал:
– Значит, вы нарушили закон о карантине?
– Да.
– Я и сам иногда так поступал, – признался комендант. – Когда видишь, что приказ глупый, и понимаешь, что он не сработает, то и не выполняешь его. Если ты не прав, тебе дадут пинка, а если прав, наградят. Помню, как-то раз во время Денебианской кампании, когда…
– Вы не могли бы организовать над лагерем воздушный патруль? – прервал его Трент.
Комендант потер подбородок.
– Гончие, да? Нет ничего лучше хорошей охотничьей собаки. Очень жаль, если они погибнут вместе с остальными. – Он помолчал. – Воздушный патруль, хм? Беспилотный?