Маска
Шрифт:
— Господа, — начал он, и его голос эхом отразился от стен зала. — Я думаю, вы все согласны с тем, что герцог Вюртемберга и королевский наместник не имеет права вмешиваться в нашу систему правосудия. Эсслинген — свободный город, герцог нам не указ.
В зале одобрительно загудели, но советник поднял руку, останавливая гомон.
— Я еще не договорил. Хотя намерения герцога кажутся мне столь же неприемлемыми, как и вам, я полагаю, что мы должны поступить мудро, а не действовать подобно горячим сорвиголовам. Зачем развязывать вражду, которая никому не пойдет на пользу? Мы же не хотим, чтобы из-за каких-то глупостей к нам в город опять пришла война, особенно теперь, когда царит мир и Эсслинген процветает. — Он помолчал, чтобы присутствующие осознали смысл его слов.
Все молча смотрели на него.
— Мне кажется, было бы правильно отослать гонца к герцогу и передать послание, которое, скажем так, убедило бы Ульриха не вмешиваться.
— Что за послание? — нахмурился Карл Шедель.
— В том числе и признание виноторговца, — улыбнулся фон Тюркхайм. — Вряд ли кто-то станет возмущаться, если такое признание будет.
Глава совета одобрительно кивнул, махнув платком.
— Отлично придумано, Тюркхайм. Вы у нас хитрый лис. — Он положил платок на стол и разгладил складки. — Теперь в игру вступает наш дорогой Мельхиор. Благодаря его мастерству нам не придется долго ждать признания.
Советники одобрительно закивали. Но затем слово взял Вальдемар Гвиррили.
— Вы уверены, что мы можем положиться на палача? — спросил он. — Этому проклятому мальчишке тоже предстоит разбирательство. Разве не он виновен в смерти той бесстыжей шлюшки?
— Попридержите язык, Гвиррили, — одернул его Шедель. — Вы знаете, что такие выражения недопустимы, тем более в стенах ратуши. Нашего палача ждет справедливое наказание за его проступок. Но, к слову, его оплошность не кажется мне столь значительной. В конце концов, девица умерла не под пытками, а отправила свою душу в преисподнюю, совершив самоубийство. Дело с Ройтлингеном и графом сейчас кажется мне важнее.
— Возможно, — проворчал Гвиррили. — Но я этому парню не доверяю. Есть в нем что-то жутковатое.
Конрад Земпах нервно рассмеялся. Разговор принимал неприятный для него оборот.
— Вы ведь не суеверны, мастер Вальдемар? Неужели вы боитесь, что Мельхиор взглядом отправит вас в преисподнюю?
— Ха! — Вскочив, глава гильдии навис над Земпахом и упер руки в бока. — Конечно, я не верю в эту чушь! То, что мне не нравится в этом мальчишке, никак не связано с ведовством. Я ему не доверяю, вот и все. Что мы о нем знаем? Ничего. Пять лет назад Раймунд, да будет земля ему пухом, привел его в ратушу. Но разве кто-нибудь когда-нибудь удосужился проверить, правду ли нам рассказал палач? Нет. Этот Мельхиор может быть кем угодно. Еретиком, евреем — кто его знает. У нас есть только слово мертвого палача, не более.
И вновь в зале загудели. Земпах с отвращением наблюдал, как кое-кто кивает, соглашаясь с Гвиррили. Нужно было действовать хитро, нельзя было открыто принимать сторону Мельхиора.
Но прежде чем Конрад придумал, как перевести разговор в выгодное для него русло, слово взял Хеннер Лангкоп.
— Теперь, когда вы заговорили об этом, Гвиррили, я кое-что вспомнил. Мальчишка имеет право в любой момент выйти из города, верно?
— Да, это право было и у его дяди, — устало согласился фон Тюркхайм. — Чтобы палач мог собирать травы. Зачем вообще обсуждать это? Разве у нас нет дел важнее?
— По слухам, в последнее время он зачастил в лес, — невозмутимо продолжил Лангкоп. — Один из стражников по секрету рассказал мне об этом. Столько трав не нужно даже аптекарю. Кроме того, стражник уверен, что в последний раз Мельхиор вынес из города какой-то продолговатый предмет, завернутый в попону. Стражник клянется, что это был меч.
— Что?! — Герольд фон Тюркхайм потрясенно уставился на Лангкопа. — Кроме своего меча, палач не имеет права носить оружие. А мечом палача он пользуется только во время казни.
Карл Шедель покачал головой.
— Стражник просто хотел поважничать или, скорее всего, перепил. А может, принял за меч что-то другое.
— Я полностью доверяю этому человеку. Готов поручиться за него. У палача при себе был меч, — повторил Лангкоп. — Стражник готов поклясться в этом.
— Нам нужно допросить его. Пускай Мельхиор с ним поработает. Посмотрим, не откажется ли стражник от своих обвинений, — решил глава совета.
Но Лангкоп не унимался.
— Собственно, Мельхиор даже не мастер своего дела. Его обучение не завершилось, когда Раймунда хватил удар. Мы все надеялись, что старик поправится. Только поэтому мы позволили подмастерью выполнять в Эсслингене работу палача.
— Не только поэтому, — возразил Эндерс фон ден Фильдерн. Его указательный палец взвился в воздух. — Этот мальчишка обладает поразительным талантом. Слава о нем разошлась по всем окрестным землям. Один проезжий купец рассказывал мне, что слышал на ярмарке во Франкфурте, какие чудеса творит эсслингенский палач.
— А пусть бы и так. — Ремзер явно был раздражен тем, что его перебили. — В любом случае нужно допросить этого парня, чтобы мы установили истинность выдвинутых против него обвинений. Если он невиновен, с ним ничего не случится. Он хороший парень, это верно, но закон превыше всего. И забудем пока об этом. — Ремзер сурово посмотрел на советников. — Первым делом необходимо решить проблему с виноторговцем. Купца следует допросить с пристрастием, чтобы он сознался в содеянном. При этом признание нужно получить быстро и без особых повреждений. Для этого нам понадобятся необыкновенные способности нашего палача. Когда эта ситуация разрешится, будем думать, как поступить с самим Мельхиором. — Ремзер вздохнул. — Я, в свою очередь, хочу отметить, что был бы очень огорчен, если бы нам пришлось отказаться от услуг Мельхиора. Но если выдвинутые ему обвинения соответствуют истине, то мальчишке придется понести наказание. — Ремзер вытер платком лицо. — Конрад! Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы допрос виноторговца начали незамедлительно. Гонцу из Ахальма я скажу, что ответ он получит вечером. До тех пор Мельхиор сможет выбить из него признание. Возьмите с собой Лангкопа и…
— Я тоже хотел бы поприсутствовать на допросе, если вы не возражаете, — поднял руку Карл Шедель.
Иоганн Ремзер смерил взглядом скорняка, затем кивнул.
— Ну хорошо. Земпах, Лангкоп и Шедель — позаботьтесь о признании купца. Проследите за тем, чтобы все случилось как можно быстрее, но неукоснительно придерживайтесь закона! Я не хочу дать Ульриху ни малейшего шанса обвинить нас в каких-либо нарушениях.
— Не волнуйтесь, все сделаем как полагается, — заверил его Шедель, посмотрев на Лангкопа и Земпаха.
Конрад, кивнув, отвернулся. Никто из присутствующих не должен был заметить, что он в ярости. Земпах радовался предстоящему дельцу, в котором не последнюю роль играл и палач. Советник даже нашел богачей, готовых не поскупиться за пару невинных девчонок. А теперь, похоже, петля на шее Мельхиора затягивалась.
***
Мелисанда услышала голос стражника, когда уже собрала вещи и спрятала их в надежном месте. Она вышла на улицу, подняла лицо к небу. Ярко светило солнце. Помедлив, она пошла за стражником к рыночной площади. Торговцы вовсю расхваливали свои товары, какой-то лавочник выкрикивал название нового чудодейственного зелья, исцелявшего от всех болезней и даже дарившего вечную молодость. Кто-то ругался как сапожник — у него с пояса срезали кошель.