Маска
Шрифт:
— А как наше дельце в Эсслингене?
Эберхард фон Закинген ухмыльнулся.
— Думаю, вам будет приятно услышать, что все прошло именно так, как вы и планировали. Если меня верно известили, то наш приятель уже в тюрьме. Его допрашивают.
— Хорошо. — Де Брюс задумчиво потер подбородок. — Насколько я понимаю, допрос проводит мой дорогой друг?
Он подумал о подмастерье палача. При взгляде на мальчишку создавалось впечатление, что того может сдуть ветром, но при этом он с невероятной ловкостью обращался с мечом.
— Так говорится в послании, которое мне только что доставили из Эсслингена. — Фон Закинген поклонился. — Полагаю, на этом дело кончено.
Де Брюс медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Ничего еще не кончено. Я хочу, чтобы твой человек и дальше присматривал за ройтлингенцем. Он должен денно и нощно следить за ним. Я хочу в точности знать, что именно там происходит. Дело будет кончено, когда этого мерзавца вздернут на виселице. Надеюсь, перед этим его распнут на дыбе, как и полагается.
— Вполне вероятно. Убийство беззащитного горожанина — серьезное преступление.
Де Брюс рассмеялся.
— Как верно сказано, фон Закинген. Но мне все же это дело представляется скорее забавным, чем серьезным. — Он жестом отпустил своего капитана. — Благодарю вас, вы можете идти.
Оставшись в одиночестве, де Брюс налил себе вина и одним глотком осушил бокал. Жаль, что он не может присутствовать при пытках Венделя Фюгера. Ему хотелось бы посмотреть, как эта тварь будет извиваться, кричать, молить о пощаде. Этот мерзкий гад оскорбил де Брюса и его родных. Еще никто и никогда не наносил Оттмару такого оскорбления. Большая ошибка. Никто не смеет безнаказанно оскорблять Оттмара де Брюса! Жаль только, что придется искать другого поставщика вина. Конечно, виноделов в округе было много, но мало кто поставлял такое хорошее вино, как Фюгер.
Де Брюс провел языком по губам. Впрочем, он готов и в дальнейшем покупать вино у Фюгеров. В этом была своя прелесть: можно будет одновременно наслаждаться прекрасным вином и видом раздавленного горем отца этого крысеныша.
Граф горько рассмеялся. Так этому жалкому купцу и надо! Нужно думать, что говоришь и кому.
Де Брюс вспомнил, как Вендель Фюгер попрощался с ним во дворе замка, как ройтлингенец, еще бледный с похмелья, сел на коня.
— До скорого, Фюгер! — крикнул ему де Брюс. — Увидимся через четыре дня. И держите себя в руках, вы же мужчина! Или хотите явиться на мою свадьбу в женском платье?
— Пожалуй, нет, — рассмеялся Вендель. — Тогда мне пришлось бы вдвойне опасаться вас, ведь ни одна женщина не устоит перед вами. Уверен, в долине уже десятки ваших бастардов. Жаль только, что вы еще не зачали сына, который достоин был бы носить ваше имя. Но, безусловно, скоро это изменится.
От ярости у де Брюса перехватило дыхание, красный туман застил глаза. Никого, кто достоин был бы носить его имя? Как этот жалкий торговец осмеливается возводить такую напраслину на его сына? Гернот де Брюс умер героем, защищая честь семьи! Он сражался с Конрадом Вильгельмисом до последнего!
Де Брюсу хотелось обнажить меч и собственноручно стащить этого мерзавца с лошади, а потом отрубить ему голову! Каков наглец! Граф даже шагнул вперед, но взгляд Эберхарда фон Закингена остановил его. Потребовались неимоверные усилия, чтобы убрать ладонь с рукояти меча. Однако же фон Закинген был прав. Если бы де Брюс убил ройтлингенца на месте, при свидетелях, это привело бы к фатальным последствиям.
В сущности, подумал де Брюс, так было даже лучше. Вендель Фюгер жизнью заплатит за свое немыслимое оскорбление. И перед этим будет страдать так, что станет молить о смерти.
***
Вендель Фюгер испуганно вскинулся, когда что-то мохнатое коснулось его лица. Крыса! Парень замахал руками, отгоняя животное. Крыса, подпрыгнув, шмыгнула в темный угол. Там она, наверное, будет ждать, пока он не уснет. Когда Венделя привели сюда, купец поверить не мог в то, что все это происходит на самом деле. Он словно попал в ад. В камере воняло экскрементами и смертью. Такой вони Фюгеру еще никогда не доводилось ощущать.
Кроме него, на гнилых соломенных подстилках сидели еще двое мужчин: худой, кожа да кости, седой старик, пускающий слюни, и какой-то молодой парень, все время почесывающийся и ни на мгновение не спускавший с Венделя глаз. Фюгер не доверял ни старику с пустым взглядом, ни подозрительному на вид парню. Хотя у него забрали все вещи, он боялся, что его соседи на камере могут украсть его одежду, пока он спит. Нет, спать было нельзя — так он окажется совершенно беззащитным перед этими двумя подонками, не говоря уже о насекомых и крысах, шуршавших в углах.
Вендель огляделся. Было темно, и только факел в коридоре дарил слабый свет, оставляя углы в тени. Он понятия не имел, сколько времени проспал. Иногда до Фюгера доносился какой-то стон, но, возможно, он просто воображал себе этот звук.
Голова старика склонилась на грудь, наверное, он спал. Но молодой парень по-прежнему неотрывно смотрел на Венделя.
Что же случилось? Фюгер попытался привести свои мысли в порядок. Он несколько часов просидел здесь, проклиная судьбу и стараясь вспомнить хоть что-то, что помогло бы ему осознать случившееся, но тщетно. Его мучили голод и жажда, однако никто не принес заключенным поесть и попить. Голод через какое-то время сменился тяжестью в животе, но жажда осталась и нарастала с каждым часом. Вендель отгонял от себя мысли о бокале прохладного вина, перед глазами плясали кружки с пивом, иногда ему даже казалось, что он слышит плеск ручья. Чуть позже захотелось в уборную, но в камере ничего подобного не было. Даже ведра, куда можно было бы справить нужду. Вендель долго терпел, но потом, не выдержав, прошел в угол и облегчился.
В коридоре послышались шаги. В парне вспыхнула надежда. За ним наконец-то пришли, чтобы выпустить отсюда! Его освободят! Недоразумение прояснилось. Ему принесут свои извинения, вручат его вещи и отпустят.
Шаги отзвучали, а в камеру так никто и не вошел. Вендель повесил голову. Страх шевельнулся в желудке, дыхание сперло. Что, если дело не сдвинется с мертвой точки? Что, если этот странный палач допросит его снова? Венделю стало плохо, когда немой показал ему свои инструменты. Какой же все-таки странный парень этот палач! Худой, хрупкий, прямо как девчонка, и при этом настолько смелый, что явился на встречу с де Брюсом, чтобы научить графа новому приему фехтования. Что-то было в глазах палача, какое-то тайное знание, будто он видел то, чего не видели другие. Впрочем, обо всех палачах говорят, что они не от мира сего и что их взгляд обладает магической силой. Ходят слухи, что палачи могут убивать одним лишь взглядом. Вендель не верил во всю эту чушь. Но у этого палача явно была какая-то тайна, и Вендель хотел бы ее разгадать. И тут Фюгера озарило. Он сел так резко, что парень напротив даже перестал чесаться и с любопытством уставился на соседа по камере.