Маски лицедея
Шрифт:
— Есть, Ваше Сиятельство! — обрадованно протянул бумаги инженер. — Вот здесь всё посчитано.
Я кивнул Антону, чтобы забрал документы.
— С вами свяжутся в ближайшее время.
Отпустив инженеров, которые начали складывать и грузить в фургон прототип, мы с управляющим вернулись в замок.
— Проверь расчёты, — сказал я Антону. — И выдели им, сколько нужно. Я пока договорюсь насчёт детали с кабаллистами.
Этим я и занялся. Позвонил Матвею Коэну. Сын барона выслушал меня, не перебивая. Уточнил:
— Всего одну?
— Да. Это для прототипа.
— Понимаю. Но у меня вопрос:
— Всё зависит от цены, которую вы назначите.
— Мы можем сделать элемент специально для ваших машин. Не слишком дорогой и с возможностью регулярной дозаправки. Если совместить его с основным двигателем, можно удешевить деталь. Получится этакий гибрид.
— Было бы здорово.
— Но у меня есть условие, господин маркиз.
Кто бы сомневался!
— Какое?
— Понадобится сеть заправок. Она будет нашей. Эксклюзивно. Таким образом мы компенсируем убытки от удешевления производства детали.
И не только компенсируете, но и нехило заработаете. По крайней мере, в перспективе.
— Согласен. Обсудим детали, когда прототипы будут готовы?
— Мы предоставим вам деталь, которую уже можно будет ставить на массовое производство. Дайте нам немного времени, чтобы её разработать. Полагаю, нашим специалистам будет лучше работать с вашими, чтобы учесть все нюансы совместимости конструкции.
— Не имею ничего против. Мне прислать их к вам?
— Это было бы удобнее.
Мы ещё немного поболтали, а затем я велел Антону связаться с инженерами и предупредить, что завтра их ждут в секторе кабаллистов.
После чего, наконец, позвонил Лыкову.
Глава 28
Обсуждать по телефону операцию, конечно, я не собирался. Мне только нужно было убедиться, что глава местной резидентуры Старгорода нашёл человека, который сыграет главную роль в компрометации Неклюдова. Пусть и без своего ведома.
— Всё в порядке, Ваше Сиятельство, — проговорил Лыков после обмена приветствиями и любезностями. — Ваша картина подготовлена к перевозке. Сегодня вам её доставят. В новой раме, как вы и просили.
Ничего такого я не просил, так что это, видимо, был какой-то намёк.
В ожидании картины я позвонил в отдел, который занимался компьютерными технологиями и восстановлением сотовой связи. Начальник долго рассказывал о том, чем они заняты, но речь его, по итогу, сводилась к тому, что дело идёт, но медленно. Медленней, чем мне хотелось бы. Хотя не скажу, что меня это сильно удивило. Перед войной технологии развивались с геометрической прогрессией, но каждое новое открытие основывалось на предыдущих. Сейчас же дела обстояли несколько иначе. Инженерам приходило разбираться в технологиях, которых они не понимали. Слишком большой разрыв существовал между нынешним состоянием науки и прежним, довоенным. Это как если бы человеку из тысяча девятьсот восьмидесятого дали сломанный смартфон и попросили бы построить на его основе систему сотовой связи. Собственно, примерно так я и поступил, если подумать.
— Продолжайте работу, — сказал я начальнику отдела, когда он замолчал. — И я жду отчёт о результатах. Пришлите его в замок спецкурьером.
Это означало, что документы будут привезены в сопровождении сотрудника
Достав из сейфа копии документов, содержащихся в книге Хранителей, я выбрал два листка с текстами договоров и переснял их. Затем сел писать сопроводительное письмо от лица неизвестного. В нём князю Неклюдову предлагалось приобрести весь комплект контрактов. Две же копии прилагались в качестве образцов товара. Закончив, я запечатал всё в плотный конверт. Надписывать не стал.
Через час с небольшим привезли картину из музея. К моему удивлению, сопровождала её Елена Мурина.
— Господин директор послал меня убедиться, что полотно будет доставлено, как положено, — проговорила она после того, как мы обменялись приветствия.
— Благодарю его и вас. Не угодно выпить кофе?
— С удовольствием приму приглашение.
Велев слуге проводить девушку в малую гостиную, я дождался, пока рабочие отнесут картину в зал, где я собрался размещать приобретённые произведения искусства, сам распаковал её и осмотрел раму. Как я и думал, за неё был засунут небольшой конверт. Вскрыв его, я прочитал короткое послание от Лыкова. Директор писал, что Мурина — тот человек, который будет вести с Неклюдовым переговоры, и передать материалы для князя следует именно ей. Теперь смысл её приезда стал ясен.
Спалив записку, я отправился в гостиную, куда слуга уже принёс кофейник, сливки, сахар и тарелку с маленькими круглыми печеньями, которыми очень гордился повар. Надо сказать, по праву.
— Ступай, Андрей, — отпустил я лакея. — Мы сами справимся.
Поклонившись, слуга ретировался, а я налил девушке и себе кофе.
— Сахар?
— Нет, спасибо. Стараюсь не есть ничего, что полнит.
— Значит, и печенье не отведаете?
Мурина отрицательно покачала головой.
— Мой повар будет в отчаянии.
— Съешьте одно за меня.
— Пожалуй, так и поступлю. Сливки?
— Я сама добавлю, спасибо. Господин Лыков сказал, у вас есть кое-что для меня.
Я вытащил из внутреннего кармана пиджака приготовленный конверт и протянул девушке.
— Как вы передадите его Неклюдову?
— Очень просто. Я консультирую его по вопросам приобретения произведений искусства.
— Он один из меценатов музея? Я не видел его на банкете.
— Нет, Его Светлость просто собирает коллекцию. Он это не афиширует и на музейных мероприятиях не появляется. Я просто знаю его вкусы и, когда появляется что-нибудь подходящее, связываюсь с ним.
— Понятно. И что у него за вкусы?
— Исторические полотна. Старые. Баталии, в основном. В музее есть одна подходящая картина, и я сообщу об этом князю. Когда он назначит встречу, передам ему конверт.
Теперь ясно, почему Лыков выбрал Мурину на роль провокаторши. Логичный ход.
— Князь захочет узнать, откуда у вас это, — показал я на конверт, который девушка держала в руке. — И не побрезгует применить пытки, чтобы убедиться, что вы говорите правду.
— А правду мне сказать как раз и нельзя? — отозвалась Мурина.