Масоны и революция
Шрифт:
Так или иначе обстояло дело, уже не имеет значения, потому что не имеет отношения к «Диспозиции № 1». В приведенном отрывке речь идет уже о совсем других вещах: о связях и взаимопроникновении различных групп помещичье-буржуазной «общественности», лихорадочно искавших выхода из сложившейся в результате засилья распутинщины и «темных сил» в управлении государством трагической ситуации. И в этих гаданиях много спорного и сомнительного, но, как мы помним, автор честно предупредил, что в его изложении будет много предположений и догадок.
Что же сказал Мельгунов о «Диспозиции № 1», как таковой? Очень немного: он допускает, что документ вышел из масонских кругов и что никто из указанной в нем троицы не был его автором. Ни о какой сверхсекретной организации у Мельгунова нет и речи — при всей его склонности к гаданиям такая мысль не могла ему прийти в голову, ибо несостоятельность ее была бы совершенно очевидна. История пресловутых «заговоров», которую Мельгунов хорошо изучил, воочию показала всю неспособность оппозиционной «общественности» к созданию сколько-нибудь серьезной и действительно хорошо законспирированной организации. Характерно, что Мельгунов сам не счел даже нужным проанализировать текст «Диспозиции № 1», предоставив судить о ней самому читателю.
Итак, что же это был за документ? Кто его автор и каково его подлинное содержание? Ответ на этот вопрос необходимо начать с одного очень важного разъяснения. Характер «Диспозиции № 1» таков, что адекватно передать его содержание и смысл при помощи пересказа и цитат нельзя: документ принадлежит к числу таких редчайших писаний, которые от такого обращения с ними не проигрывают, как это обычно бывает с «нормальными» источниками, а выигрывают. Выигрывают в логике, здравом смысле и т. д. Иными словами, становятся более значительными, чем есть на самом деле. Но когда они предстают перед читателем целиком, во всей своей первозданности, все становится на свои места. Не требуется даже особого комментария, чтобы понять, что это за документы. Поэтому мы вынуждены привести целиком «Диспозицию № 1».
«Диспозиция № 1» была опубликована неким Б. Кругляковым, который нашел ее, как он сообщает, среди бумаг А. И. Гучкова. Из его вводной статьи для нас представляют интерес лишь последние два абзаца. Приведя слова, принадлежащие якобы Гучкову (они взяты из документа, составленного департаментом полиции со ссылкой на известную документальную публикацию «Буржуазия накануне Февральской революции». 1927. С. 50), о том, что «нужно всем скорее объединиться и организоваться, и эта организация нужна не только для борьбы с врагом внешним, но еще больше для борьбы с врагом внутренним — той анархией, которая вызвана деятельностью настоящего правительства», публикатор далее резюмирует от своего имени: «Весьма характерно, что эта мысль, высказанная А. И. Гучковым на съезде земского и городского союзов, открывшемся 7 сентября 1915 г., почти в таких же выражениях повторяется и публикуемой «диспозицией» «Комитета народного спасения», которая датирована днем позже, т. е. 8 сентября». Таким образом, Б. Кругляков считает, что по своему содержанию и настроению «диспозиция» полностью находится в русле настроений земско-городской оппозиционной общественности и скорее всего, судя по дате, является прямым откликом на ее съезд.
Далее делается попытка объяснить цель «диспозиции», обусловленная ее загадочной подписью: «Комитет народного спасения». «Это совпадение, — считает публикатор, — по-видимому, не случайно, так как донесениями охранки подтверждается, что буржуазия, готовясь к будущей своей роли, организовывалась легально и конспиративно. В недрах «подполья» при активном, по-видимому, содействии Гучкова и был создан «Комитет народного спасения», диспозиция которого, найденная среди бумаг Гучкова... есть не что иное, как предварительная программа блока крупной и мелкой буржуазии, делившего задолго до падения самодержавия плоды грядущей Февральской революции» [8] ..
Глава 2. «Диспозиция № 1» и «Диспозиция № 2»
Примечание 8.
Красный архив. 1928. Т. 1 (28). С. 211—212.
Все сказанное в этом отрывке — плод досужей фантазии Б. Круглякова, который, судя по всему, не имел серьезного представления ни о документах охранки, ни об организациях буржуазии, как крупной, так и мелкой.
Будучи хорошо знакомы с документами департамента полиции, фиксировавшего все, что только он мог (и не мог), по части деятельности помещичье-буржуазной оппозиции в годы войны как в Думе, так и в земско-городской среде, мы с полной ответственностью заявляем, что никаких секретных организаций буржуазии он не обнаружил, поскольку их просто не было в природе (за исключением масонской организации, о которой идет речь в настоящем очерке).
Созданный якобы в середине 1915 г. тайный блок крупной и мелкой буржуазии, рассчитанный на будущую революцию, также является домыслом публикатора.
Предположение Б. Круглякова о том, что в создании «диспозиции» принимал непосредственное участие Гучков, основано только на том, что она была найдена в его архиве. Между тем найденный им экземпляр уже сам по себе доказывает обратную версию о том, что к Гучкову этот документ попал случайно и не имел к нему никакого отношения. Дело в том, что он бракованный, в нем много ошибок, подчас радикально меняющих смысл и свидетельствующих не просто о небрежной, а о неграмотной перепечатке. Получается весьма странно: один из авторов «диспозиции» имеет в своем распоряжении совершенно неудовлетворительный текст [9] .. В результате сам публикатор исправляет текст документа, причем не на основании другого экземпляра, которого у него не было, а по догадке. В нескольких случаях он исправил его правильно, в других ошибочно, но большую часть ошибок он просто не увидел и.не мог увидеть.
Глава 2. «Диспозиция № 1» и «Диспозиция № 2»
Примечание 9.
К сожалению, нам не удалось его обнаружить в фонде Гучкова (Центральный государственный архив Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (далее: ЦГАОР СССР), ф. 555).
Но поскольку Н. Яковлев имел дело только с публикацией Красного архива, мы воспроизведем именно ее с теми исправлениями, которые сделал Б. Кругляков. Ошибки документа, действительные и мнимые, публикатор дал в подстрочных примечаниях, но мы удобства ради перенесем их в текст, заключив в круглые скобки. В квадратных же скобках будут нами даны исправления в соответствии с подлинником.
Необходимо:
1) Признать, что война ведется на два фронта: против упорного и искусного врага во вне и [против] не менее упорного и искусного врага внутри.
2) Отделить определенно и открыто, людей понимающих и признающих (признававших) [признавших] наличность внутренней войны, столь же важной, как и внешняя, от людей, не понимающих или не желающих признать наличность двух войн.
3) Признать, что достигнуть полной победы над внешним врагом немыслимо без предварительной полной победы над врагом внутренним.
4) Признать, что полная победа внутри означает публичное и окончательное связующее [окончательно-связующее] преклонение всех без исключения лиц в империи перед утверждением: «русский народ есть единственный державный хозяин (хозяйственный) земли русской», с соответствующими [с соответственными] из сего практическими выводами, а именно: право хозяина иметь (имеет) свое мнение, открыто его высказывать и требовать беспрекословного подчинения его организованной воле.
5) Для успешности борьбы по внутреннему фронту отстаивать [отставить] идеи всяких блоков и объединений с элементами зыбкими и сомнительными, немедленно назначить штаб верховного командования из десяти лиц, предоставив сие основной ячейке: кн. Львов, А. И. Гучков и /82/ А. Ф. Керенский, и, отказавшись при выборе кандидата [от назначения] по признаку личного уважения и прошлых заслуг, а назначить [назначая] исключительно по признакам: а) ясности мышления, б) честности слова и в) твердости воли.
6) Признать, что организация борьбы за народные права должна вестись по установленным практикой правилам военной централизации и дисциплины, совместной с широкой инициативой отдельных частных начальников. Лозунг объединения и борьбы: возвращение в руки хозяина — русского народа в лице его организованного представительства — прав, узурпированных за время его несовершеннолетнего приказчика [несовершеннолетия его приказчиками].
7) Верховное командование организованное народом в борьбе за свои права принять на себя А. И. Гучкову, как объединяющему в себе доверие армии и Москвы, отныне не только сердца, но и волевого центра России.
8) Методы борьбы за права народа должны быть мирными, но твердыми и искусными. Памятуя, что лиц с именами, на которые с упованием взирают армия и народ, никто тронуть не посмеет, эти лица должны произносить [и производить] своевременно слова и действия, другим недоступные (недоступным). Коронованные народным доверием и надеждой, они должны принять [приять] на себя не только лавры венков, но и их тернии.
9) Мирная борьба разумеет, прежде всего, открытое и всенародное отделение /83/ козлищ (козлиц) от овец. Кто за народ, [тот] должен быть отделен и организован [съорганизован], дабы тверды и организованы были его кадры. Кто против народа, тот должен быть занесен в особый список с занесением его проступков и ответственности за задержку дела обновления России.
10) Сия работа, не касающаяся обыкновенных граждан, а исключительно лиц, участвовавших в государственной машине и общественной деятельности, дает возможность определить силы обоих лагерей и в зависимости от этого укажет и способы мирной борьбы.
11) Мирная борьба должна оперировать не методами забастовок, вредных для войны внешней [внешней войны] и для интересов населения и государства, а методом отказа войск, борцов [всех борцов] за народное дело, от какого бы то ни было общения с лицом, удаление которого от государственных и [или] общественных функций декретировано верховным командованием. В связи с этим все отрицательные [и положительные] поступки лиц у власти должны быть открыто и всенародно «записаны на книжку», с предупреждением, что по окончании войны будет дан [отдан] приказ «к расчету стройся», и никакое торжество (никакие торжества) по случаю мира и естественные утомленья (так в подлиннике) не (смогут — слово вставлено публикатором. — А.А.) сломать решимости [не сломят решимости], расчет этот произвести по заслугам перед народом и армией. Должно быть твердо /84/ установлено, что врагам народа в эту поворотную минуту амнистии не будет в течение 10 лет после заключения мира.
12) Признать, что внешним [важнейшим] фактором успеха или проигрыша внутренней войны представляется пресса и ее повышающее, — правдиво (правдимо)-патриотическое — или понижающее — лживо-пошлое — воздействие на массы. Посему: а) перестать сантиментальничать с прессой, руководители которой цинично набивают себе карманы, покупая свои доходы прислуживанием к врагам народа; б) подчинить прессу верховному командованию и требовать ее согласованных действий, несогласных же заставить молчать путем снятия с работы [работ] рабочего персонала и объявления бойкота неподчинившихся органов печати.
Пока не представляется желательным развивать далее сии основные решения. Сочувствующие приглашаются заявлять о том вышеуказанным лицам. Из числа этих заявлений будет видно, созрели ли обыватели до сознания неотложной необходимости по-военному организованной, не боящейся [не боявшейся] света армии для открытой мирной, но неослабной войны [неослабленной борьбы] за победу, порядок и права народа. В зависимости от развития событий на внутреннем фронте диспозиции подлежит переменам и дополнениям, о которых будет сообщено.
Дана в Москве 8 сентября 1915 года.Таков этот документ. Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что перед нами типичный образец политической графомании. Самое удивительное то, что Мельгунов, считавшийся и сам себя считавшиий специалистом по масонству, увидел и нем иносказательный масонский язык и масонские моральные сентенции, хотя ни того, ни другого нет и в помине. Вот если бы он написал, что автор «диспозиции» — человек недостаточно интеллигентный, с неуклюжими оборотами и т. п., это бы более соответствовало действительности. Что же касается содержания и направленности «диспозиции», то необходимо учитывать время и условия, в которых она появилась.
«Диспозиция» была своеобразным отражением реакции помещичье-буржуазной цензовой «общественности» на бесцеремонный роспуск Думы правительством Горемыкина в ответ на образование в конце августа 1915 г. думского «Прогрессивного блока», потребовавшего в своей декларации «министерства общественного доверия» и настаивавшего на продолжении думской сессии. Образование блока означало переход к открытой оппозиции правительству не только либералов—кадетов, прогрессистов и «левых» октябристов, но и правых фракций — земцев-октябристов, фракции «центра» и «прогрессивных националистов», за исключением националистов-балашовцев и крайних правых. В результате вместо двух большинств, характерных для третьей и четвертой Думы, образовалось одно большинство, противостоящее правительственным верхам. Причина появления этого невозможного по прежним временам политического альянса была обусловлена весенне-летними поражениями царской армии, повлекшими за собой оставление огромных территорий, обнаружившейся полной неподготовленностью России к войне и другими хорошо известными причинами.