Мастер клинков. Начало пути
Шрифт:
— Пожалуй, начну тогда с основного, — задумчиво сказал Дарин. — Наша территория известна как Земля Гномов, но на самом деле нами освоена только её подземная часть. Все наши поселения находятся под землёй, и там же мы занимаемся разработкой руд и ремесленным производством. Снаружи живёт лишь небольшая община гномов, в основном те из нас, кто добровольно ушёл из рода. Всё, что наверху, принадлежит нам только формально, ведь с поверхности мы берём только дерево.
Поэтому на равнинной и степной частях Земли Гномов пасут свои табуны кочевники Газара и кочевники провинции Гванделанд королевства Шатор. Нас это устраивает, со старейшинами самых крупных племён
Торгидор сознательно пошёл на заключение такого соглашения, потому что хоть гномий хирд и непобедим в пешем строю, но за конниками ему не угнаться. Всё, что нам теперь нужно, это изредка посылать дальние патрули для проверки состояния земель, основную же охрану северо-восточных границ осуществляют кочевники Газара и Гванделанда, причём последние — даже несмотря на очень прохладные отношения между нашими королевствами. С юга и востока же наши территории отгорожены от соседних королевств либо морем, либо горами и лесом.
Структура нашего общества проста — во главе королевства находится король, которого раз в десять лет выбирает Полный Совет старейшин всех родов. Он же в полном составе может переизбрать короля единогласным решением и до истечения этого срока, но такое за всю нашу историю случалось всего три раза. Полный Совет собрать очень сложно, а уж сделать так, чтобы он принял единогласное решение, — задача практически невыполнимая. Только безумие или полная недееспособность короля, а также уничтожение одного из родов может заставить старейшин договориться между собой о перевыборах.
Рангом ниже старейшин идут таны, которые делятся на две категории: таны мира и таны войны. Иногда бывает, что это один и тот же гном, но в большинстве своём — разные. Те таны мира, которые выполняют решения старейшин в мирное время, не имеют права вести хирд во время войны. Таны же войны не имеют права вмешиваться в решения танов мира, например в части организации снабжения оружием, снаряжением и продовольствием, которые те осуществляют при начале военных действий.
Таны мира, кроме всего прочего, занимаются и торговлей. Поскольку с каждым годом население поселений увеличивается, а наверх добровольно переселяться никто не хочет, то приходиться закупать продукты и особенно пшеницу у соседних королевств. Проблем с этим никаких не возникает, так как любой торговец с руками оторвёт наши мечи и доспехи. Просто для примера: меч, скованный мастерами моего рода, можно купить за сто пятьдесят — двести солидов, при том что это будет обычный меч, не изготовленный по заказу.
Заказные же оружие и доспехи в свободной продаже вообще не найти, так как эти вещи куются на каждого конкретного воина, с учётом всех особенностей его тела. Поскольку на всех промежуточных примерках и подгонках необходимо присутствие заказчика, то цены уже начинаются с трёхсот солидов за меч или восьмисот за полный доспех. Понятное дело, что не каждый может позволить себе такое дорогое удовольствие, но те, кто ими владеет, получают пожизненную гарантию на всё, и если во время боя клинок или доспех были повреждены, то заказчик может приехать к мастерам,
Но это бывает крайне редко и обычно в тех случаях, когда встречаются между собой воины, каждый из которых имеет выкованное нами оружие и доспех. Тут уж всё зависит только от их воинского мастерства. — Вот вроде бы и всё, — задумчиво закончил гном.
— А деньги вы какие используете? — спросил Рон, заинтересованно выслушав рассказ.
— Своих денег у нас нет, да и зачем они нам? — ответил Дарин. — Используем те, которыми с нами расплачиваются заказчики и покупатели.
— Получается, у вас только один вид войска — хирд? — спросил я.
— Да, только хирд.
— А как сейчас гномы пополняют запасы пшеницы и продуктов, они ведь разорвали торговлю с Шамором? — поинтересовался я.
— С теми торговцами, которые поставляют продовольствие, разрыва не было. Торгидор этого бы этого никогда не допустил. Поиграть в возмущённого короля — всегда пожалуйста, а вот потерять источники поставки продуктов — точно нет. Тем более что мы закупаем продукты не только в Шаморе.
— Прикольный у вас король, — улыбнулся я.
На второй день после въезда на территорию королевства Тарон мы вдруг свернули с широкого королевского тракта на едва приметную дорогу, уходящую куда-то в сторону виднеющихся вдали гор. Путь, выбранный гномом, удивил нас с Роном, но на все недоумённые вопросы гном только хмыкал, а потом предложил передать кому-нибудь из нас функции проводника. Понятное дело, что желающих не оказалось.
— А ведь дорога королевская есть не только в Шаморе, но и здесь? — поинтересовался я у Карога.
В последнее время он и его воины стали чаще разговаривать с нами, а Карог так и вообще ехал постоянно рядом, слушая наши разговоры, и даже ел вместе с нами за одним костром. Оказалось, что это весёлый интересный парень, правда, общительность его продолжалась ровно до того момента, пока разговор вёлся только о нём лично. Стоило мне спросить что-нибудь насчёт его отряда или про герцога, он превращался в немую статую.
— Похуже, конечно, чем в Шаморе, но есть, — ответил воин.
Дорога, на которую мы свернули, оказалась таковой только по названию, по её состоянию было видно, что ею давно никто не пользовался. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее она оказывалась заросшей травой и мелким кустарником. Всё чаще и чаще приходилось останавливаться и выпутывать колёса брички из густо сплетённых между собой веток.
— Если бы кое-кто научился ездить верхом, — начинал ворчать в такие моменты Рон, — никому бы не пришлось трудиться, таская тяжёлые повозки на своих плечах.
— Если бы кое-кто не нудел всё время, а выше поднимал колёса, — в тон ему сразу отвечал я, так как бричка действительно была очень тяжёлая, — то мы бы очень быстро выпутывались и ехали дальше.
Так, застревая и освобождаясь, мы медленно продвигались дальше, а вскоре, как бы мне этого ни хотелось, бричку пришлось оставить и ехать верхом, так как дорога настолько сузилась, что даже лошади могли идти только гуськом. Справа и слева от так называемой дороги виднелись то буреломы, то небольшие ручьи — в общем, желающих найти какой-нибудь другой путь не нашлось, и мне пришлось перебраться на лошадь Рона, а он пересел на ту лошадь, что раньше тащила бричку. Нубиец сказал, что ему не привыкать, а я без седла сотру себе кожу на одном месте и потом долго не смогу ходить, не говоря уже о том, чтобы сидеть.