Мастера детектива. Выпуск 2
Шрифт:
– Мне не давали уснуть. Допрашивали всю ночь, угрожали, заставляли вновь и вновь рассказывать, упрашивали меня, давали подписывать показания, а потом посадили в самолет и привезли сюда, и опять все началось снова. Я глаз не сомкнула.
– Скажите, это вы мне звонили и просили меня передать ваше поручение Медфорду Карлину? – спросил Мейсон.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Нет.
– Вы убили вашего мужа?
– Нет.
– Вы посылали мне деньги?
– Нет.
– Вы понимаете, что вас обвиняют в убийстве?
–
– Вы понимаете, что адвокату почти нечего сказать в вашу защиту?
– Похоже, что так. Сперва я думала иначе, но теперь понимаю, что ошибалась. Мистер Мейсон, – продолжала она, – я в ужасном положении. Я совершенно не виновна в смерти моего мужа. Я знаю, что мне грозит, но больше всего меня беспокоит, как все это отразится на судьбе Стива, моего сына.
Мейсон сочувственно кивнул.
– Я всем пожертвовала ради него, – сказала она. – Я… не могу сказать, чем я пожертвовала для его благополучия. И вдруг такой кошмар. Я… я в отчаянии.
– Ответьте мне лишь на один вопрос, – сказал Мейсон, – вы хотите, чтобы я вас защищал?
– Мистер Мейсон, у меня нет своих денег. Дядя оставил мне небольшое наследство, но эти деньги муж вложил в свой бизнес. Думаю, что он подделывал счета и почти полностью присвоил себе деньги. Но если что–то все–таки осталось, я хочу, чтобы на эти средства мой сын получил образование. У меня есть страховка, но я не смогу реализовать ее, пока… ну, словом, пока меня не оправдают.
– У вас есть что–нибудь наличными?
– Очень немного. У меня было пятьсот долларов, но, когда меня арестовали, их у меня забрали.
– У вас было пятьсот долларов в момент ареста?
– Да… это были мои сбережения.
– Скажите, вы хотите, чтобы я вас защищал?
– Я вам уже сказала: у меня нет денег, чтобы платить адвокатам.
– Я спрашиваю: вы хотите, чтобы я защищал вас?
– Да.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Вы мне все время лжете. Лжете, что не звонили мне, что не вы оставили клочок бумаги с комбинацией сейфа в телефонной кабинке. Лжете, что не посылали мне деньги, – конверт надписан вашим почерком.
– Нет, нет, – вяло повторяла она.
– Но хотя вы отказываетесь говорить мне правду, я буду защищать вас. И вот вам мой первый совет: больше ни слова никому не говорите, никаких показаний. Вас, может быть, и оставят теперь в покое – они и так уже из вас достаточно выжали. Вы подписывали свои показания?
– Да.
– В присутствии нотариуса?
– Да.
– Ваши показания записывала стенографистка?
– Да. Я все рассказала.
– Вот и не говорите больше ничего, – сказал Мейсон. – Вам известно что–нибудь, что могло бы мне помочь при ведении вашего дела?
– Нет.
– Ваш муж был маклером по торговле недвижимостью?
– Да.
– Он занимался чем–нибудь еще?
– Нет, больше ничем.
– А его дела по продаже недвижимого имущества шли хорошо? Успешно?
– В общем–то да, но в последнее время похуже.
– Понятно. А теперь, миссис
– Я вас слушаю.
– Я думаю, – сказал Мейсон, – что это вы звонили мне в «Золотой гусь» и просили меня выполнить ваше поручение…
Она медленно покачала головой.
– Дайте мне, пожалуйста, закончить, – сказал Мейсон. – Я думаю, что вы послали мне все свои деньги, те, которые хранили на черный день. Я думаю, что черный день для вас пришел. Я думаю, что каким–то образом ваш муж узнал об этом, и на следующее утро вместо того, чтобы занять свое место в автобусе, идущем в Сакраменто, вам пришлось отражать нападки и обвинения вашего мужа. Думаю, что, испугавшись его, вы заперлись в спальне. Но муж в конце концов уговорил вас открыть дверь и попытался вас задушить. А вы, наверное, схватили нож и закололи его, защищаясь. Потом, я думаю, вы, опасаясь, что газетная шумиха бросит тень на вас и на вашего сына, попробовали сфабриковать себе алиби. Так как сперва вы собирались сесть в автобус, уходивший в восемь сорок пять, и знали, что ваша мать ожидает вас именно с этим рейсом, вы решили во что бы то ни стало приехать в Сакраменто именно в нем. Как видите, я думаю, что вы убили мужа, но не считаю вас убийцей. Я считаю, что это была самозащита. Но вы сами поставили себя в трудное положение, выдумав эту историю, в которую никто не верит.
Женщина покачала головой.
– Я угадал?
– Мистер Мейсон, я… мне бы хотелось… О, если бы я только смела вам сказать…
– Чего вы боитесь? – спросил Мейсон. – Все, что вы говорите своему адвокату, сохраняется в тайне. Ну, скажите, миссис Фарго, я угадал?
– Н–н… нет.
– Тогда как же все это происходило?
– Я сказала вам чистую правду. Я приехала на…
– Значит, вы не убили мужа, защищаясь?
– Нет.
– А почему вы не признаетесь, что звонили мне в «Золотой гусь»?
– Я не звонила вам.
– Вы доставляете мне лишние трудности в работе.
– Я рассказала вам все, что могла.
– Ладно, – сказал Мейсон, – я буду вас защищать. Но поймите только одну вещь.
– Какую?
– Если я возьмусь за ваше дело, я постараюсь добиться вашего оправдания.
– Ну конечно.
– Но никакие присяжные никогда не поверят той истории, которую вы рассказываете. Поэтому, – сказал Мейсон, – я намерен предложить присяжным версию, которая покажется им убедительной.
– Но я ничем не могу помочь вам, мистер Мейсон. Я не могу…
– Конечно, – сказал Мейсон, – вы связали себя, изложив свою версию и подписав показания. Вы сделали все для того, чтобы обеспечить себе пожизненное заключение, а то и газовую камеру, но я–то не связал себя ничем.
– Что вы хотите сделать?
– То, что, на мой взгляд, будет в ваших интересах.
– Но, мистер Мейсон, вы не можете… ведь я все рассказала вам… вы не можете строить защиту на лжи.