Мастера детектива. Выпуск 2

Стаут Рекс

– Как мило!

– Ты находишь? Питер тотчас отозвал Элен от нашего стола, но оказалось, что уже поздно. Тогда он в панике поспешно выскользнул из клуба и помчался к Карлину, чтобы забрать свою долю и скрыться. Но Карлину показалось, что опасность не так велика. Он не отдал Питеру денег, и они подрались. Как утверждает сейчас Карлин, он не очень сильно ударил Питера в подбородок. Однако удар вызвал кровоизлияние в мозг, и Питер умер.

– Так он был уже мертв, когда мы заходили к Карлину? – спросила Делла Стрит.

– Да, и тело находилось в спальне наверху, в то время, когда Карлин варил нам кофе и рассуждал о красотах природы.

Делла поежилась.

– Теперь и Карлин понял, что необходимо скрыться. Он позвонил своей любовнице миссис Мейнард, чтобы она встретила

его на своей машине в нескольких кварталах от его дома, потом поставил бомбу с часовым механизмом так, чтобы при взрыве загорелся бензин. Питер Лейри, как ты помнишь, был коренастый швейцарец, лет шестидесяти, то есть примерно того же возраста и такого же телосложения, как Карлин. Можно было не сомневаться, что полиция, обнаружив труп, решит, что это Карлин, погибший при пожаре. Однако, если ты помнишь, Питер не носил очков. А Карлин носил очки, и, так как лицо у него было несимметричное, дужки на этих очках были расположены неровно. Он снял свои очки, надел их на Питера и выскользнул из дому прежде, чем явился второй агент Дрейка. В доме у миссис Мейнард лежали старые очки Карлина, и она тут же отнесла их Рэдклиффу, чтобы заказать новую пару.

– Ну а Фарго?

– Фарго испугался, оказавшись замешанным в убийстве, – сказал Мейсон. – Он решил бежать утром. Уехала его жена, и Фарго опасался, что она что–то замышляет. Его встревожил разговор, бывший у них накануне вечером, а узнав, что перед отъездом жена взяла из сейфа пятьсот долларов, он струхнул еще больше. Карлин послал к Фарго миссис Мейнард, чтобы урезонить его. Когда я заходил в дом, это она сидела в спальне наверху. После моего ухода они с Фарго объяснились начистоту, и она его заколола. Она была готова на что угодно. Фарго соврал мне, что его жена улетела шестичасовым самолетом, но миссис Мейнард знала правду и решила выдать себя за миссис Фарго и оставить след, который навел бы полицейских на мысль, что миссис Фарго убила своего мужа, а затем пыталась сфабриковать фальшивое алиби. Мы дважды чуть не разрушили планы Карлина. В первый раз, когда наши агенты, наблюдавшие за домом, так быстро подняли тревогу, что пожарные сумели погасить огонь до того, как были уничтожены все доказательства. Разумеется, уже тот факт, что Карлин вложил в сейф сгоревшие бумаги, вынув оттуда все, что там хранилось, мог бы навести нас на след. Второй раз был, когда мы отправили своих агентов опросить пассажиров автобуса. Но тут преступникам повезло: в автобусе не оказалось ни одного пассажира, ехавшего до Сакраменто от самого Лос–Анджелеса, и обман миссис Мейнард было некому разоблачить.

– Как ты захватил Карлина? – спросила Делла Стрит.

– Карлин виделся с Селиндой Джилсон, – сказал Мейсон, – бывшей женой Лейри. Она не знала об убийствах и лично не участвовала в шантаже. Не зная о миссис Мейнард, она завела любовную интрижку с Карлином. Когда Карлин скрылся после пожара, она решила, что он пытается спрятаться от какой–то женщины, и рада была помочь ему. А когда ты позвонила ей и сказала, что Элен Хемптон выдала своих сообщников, она немедленно уведомила Карлина. Карлин тут же примчался к ней и неожиданно наткнулся на меня. Если бы я не ударил его первым, он бы пристрелил меня.

– А как ты догадался, – спросила Делла, – что это именно миссис Мейнард села в автобус в Бейкерсфилде?

Мейсон рассмеялся.

– Это было так просто, что я догадался бы гораздо раньше, если бы не убедил себя, что Миртл Фарго убила мужа, защищаясь. Во–первых, миссис Мейнард примерно такого же роста, телосложения и возраста, как и Миртл Фарго. Кроме того, она сама все время повторяла, что их одежда была очень похожа. Рассказ пилота о мужчине, который нанял самолет, и о его неуверенных, как бы ощупью движениях наводил на мысль о человеке, потерявшем очки. Вспомнив, что миссис Мейнард заказывала очки для приятеля, и вспомнив описание этого приятеля, я решил, что он не кто иной, как Карлин, а миссис Мейнард – его сообщница. Далее, женщина, которая села в автобус в Бейкерсфилде, носила вуаль, а сама миссис Мейнард явилась в суд с повязкой на глазу. Почему? Да потому, что боялась быть узнанной! Чтобы заставить ее снять

повязку, я сделал вид, будто не верю, что она может видеть обоими глазами. Миссис Мейнард попалась на удочку, да к тому же еще выдала себя, опознав служителя с платной стоянки.

– Здорово ты повернул это дело, шеф, – сказала Делла Стрит. Ее глаза сверкали.

Мейсон кисло поморщился.

– Я проявил некоторую изобретательность, стремясь спасти клиентку. Но если бы в руках у меня были средства, которыми располагает полиция, это избавило бы меня от многих хлопот.

– Но полиция немногого добилась в этом деле, хоть и располагает всеми средствами, – сказала Делла.

– Я уже позже выяснил, – усмехнулся Мейсон, – что лейтенант Трэгг успел снять отпечатки пальцев у человека, найденного при пожаре в доме Карлина. Их проверили по полицейской картотеке и выяснили, что покойный некто Джон Лансинг, он же Питер Лейри, участвовавший вместе с Элен Хемптон в шантаже.

– Так, значит, Трэгг все знал, – сказала Делла, – и все же допустил, чтобы Миртл Фарго обвинили в убийстве?

– Нет, он кое–чего не знал, – ответил Мейсон. – Во–первых, он не знал, не является ли имя Медфорд Д.Карлин еще одним из псевдонимов Лансинга. К тому же он ошибочно предполагал, что я открыл сейф Фарго, чтобы вынуть оттуда какие–то документы, компрометирующие мою клиентку. Все это вместе и заставило его потерять уйму времени, идя по ложному следу.

– Но ты и в самом деле открывал сейф.

– Тс–с, что за выражения, – сказал Мейсон. – Я лишь отпер замок.

– Прошу прощения, – послушно извинилась Делла Стрит.

– А жаль, что я раньше не узнал об этих отпечатках.

– Но ведь должен же ты был хоть что–то сделать, – сказала Делла Стрит, – чтобы оправдать свои пятьсот семьдесят долларов.

Рекс Стаут

Звонок в дверь

1

Мой рассказ можно начать с описания того, что, безусловно, явилось решающим фактором. Это был розовый листок бумаги шириной три и длиной семь дюймов, в котором говорилось, что Первый национальный городской банк обязан выплатить Ниро Вульфу сто тысяч долларов ноль–ноль центов. Подписано: Рэчел Бранер. Листок лежал на письменном столе Вульфа, куда его положила миссис Бранер. Сделав это, она снова села в кресло, обитое красной кожей. Она сидела в нем уже полчаса, появившись у нас в шесть часов с минутами. Секретарша миссис Бранер попросила принять ее хозяйку всего лишь за три часа до этого, и, хотя такой срок для проверки человека вообще–то мал, все же времени оказалось достаточно, чтобы получить некоторые сведения о вдове Ллойда Бранера, унаследовавшей все его недвижимое имущество. По меньшей мере восемь зданий из нескольких десятков, оставленных ей покойным мужем, были почти небоскребами, а одно видно отовсюду – с севера, востока, юга и запада города. Можно было бы ограничиться звонком Лону Коэну в «Газетт» и узнать, имеются ли в редакции какие–нибудь материалы о семье Бранер, однако я позвонил еще и вице–президенту правления нашего банка, и адвокату Натаниэлю Паркеру. Я не выяснил ничего нового, разве только что вице–президент начал было:

– Да… была одна забавная история… – И замолчал.

Я спросил, что он хотел сказать.

– Нет–нет, ничего особенного. Просто наш президент мистер Эбернати получил от нее книгу…

– Какую?

– Это… Я забыл. Извините, мистер Гудвин, я сейчас занят.

Таким образом, открыв дверь и впустив миссис Бранер в наш старый каменный особняк на Тридцать пятой улице, я знал только, что она послала какую–то книгу президенту банка. После того как она уселась в красное кожаное кресло, я, положив на кушетку ее шубу стоимостью не меньше той штуки из соболей, за которую один мой приятель выложил восемнадцать тысяч, занял место за своим письменным столом и принялся рассматривать посетительницу. К числу элегантных дам она никак не относилась (ибо была довольно низенькой и слишком полной и круглолицей), даже если ее шерстяное платье было от Диора. Однако вряд ли можно было сказать что–то плохое о ее карих глазах, которые она не сводила с Вульфа, спрашивая его, следует ли ей рассказывать, кто она.