Мать-одиночка
Шрифт:
— Так как вы не обученный маг, то не можете контролировать свою магию. Мне жаль, но ваш дискомфорт связан с тем, что вы вмешались в мою подпитку.
Виноватым Энимор при этом не выглядел. А вот наркоманом, который жаждет еще дозы — да.
— Я могу прогуляться? — тихо просила я. — У меня нет желания возвращаться к Точке Мира, а вот просто пройтись вдоль, подышать воздухом…
Энимор молчал. Видимо, прикидывал можно ли меня отпускать. Судя по его лицу, он-то желал вернуться к каменюке.
— Обещаю ни с кем не вступать в разговоры и далеко не уходить.
— За вами все равно проследит охрана.
— Я согласна на охрану.
— Хорошо, — явно со скрипом дал разрешение Энимор. — Но далеко не уходить, и если охрана решит, что вы должны вернуться, — слушаться неукоснительно.
— Договорились. — Я широко улыбнулась для закрепления успеха. — Спасибо.
Глава 13
Виттор в эту ночь так и не смог заснуть. Сначала пришлось долго утешать Делю… Нет, сначала пришлось ее долго искать — с привлечением всех домашних. Лишь король не принял в этом участия и под шумок улизнул во дворец. И то, не хватало еще, чтобы монарх, венценосная глава государства носился с растопыренными руками по коридорам и лестницам, сюсюкающе вопя: «Иди, Делечка, к дядечке! Дядя хоро-ооший!»
Самое смешное, что девочка оказалась куда умнее всех дядечек-тетечек. Выскочив из кабинета маршала, она спряталась за дверью, дождалась, пока в доме начнется поисковая кутерьма, и снова вернулась в кабинет, где удобно устроилась в большом кожаном кресле, да там и уснула.
Когда впавший уже в самую натуральную панику Виттор наконец нашел ее там, то сначала облегченно рухнул в другое кресло, отдышался, а потом бережно отнес дочку в ее спальню.
Дочку!.. Он еще из-за этого не мог потом уснуть. Да что там, в основном как раз из-за этого. Подумать только, у него есть дочка! Да еще такая славная! Правда, в памяти нет-нет да вспыхивали яркими рыжими огоньками не одна, а будто бы две или даже три детские головушки, но Деля оказалась настолько подвижной и шустрой, что вполне могла создать впечатление, что ее сразу много. Впрочем то, что детей у него могло быть несколько, Виттор тоже полностью не исключал. А еще из наличия дочери следовал однозначный вывод: жена у него тоже была. Но скорее всего, Его Величество прав, и супруги уже нет в живых. Иначе в Сторону прибыла бы именно она, а не дочка. Или же они обе… Стоп! Но тогда и другие дети, если они есть, оказались бы там… Или нет?.. Вот дернула же его нелегкая отшвырнуть тогда медальон, да еще с такими словами! Гадай теперь, как подействовало его нечаянное заклятие, наложенное к тому же на не очень умело проведенный Герроном Четвертым ритуал. Но все-таки, несмотря на десятилетнее уже пребывание в магическом королевстве, Виттор считал себя реалистом и на вещи привык смотреть трезво. А трезвый взгляд на создавшуюся ситуацию говорил о том, что в этот мир перенеслась лишь его дочь. Что, в свою очередь, с большой долей вероятности свидетельствовало о том, что больше переноситься было и некому. Но ведь и это великое счастье, о котором еще вчера он не мог и мечтать! Родная дочь, в жилах которой течет его кровь, теперь с ним!
Осталось лишь примирить с этим обстоятельством Малену. Виттор вздохнул. Предчувствие подсказывало ему, что тут могут возникнуть сложности. А если, как он уже ляпнул королю, заикнуться невесте о переносе свадьбе, то это вообще чревато невесть чем!.. Может, не нужно будет ничего переносить? Может, обойдется? Ведь когда он говорил о своих переживаниях монарху, он думал, что Деля всего лишь атте, над которой ему предстоит взять шефство. Но оказалось-то, что это не просто атте, а родная дочь! Неужто Малена не поймет? Не каменное же у нее сердце! Может, ей Деля понравится, и она будет даже рада, что у нее вместе с мужем сразу появится и дочка?..
Тьфу!.. Виттор даже поморщился. Вот не верилось ему, что невесте понравится такой довесок к будущему мужу. Во всяком случае, что понравится сразу. Значит, нужно будет сделать все возможное, чтобы это все-таки случилось. И чем скорее, тем лучше. А для этого стоило первым делом подготовить Делю, потому что баронесса должна прийти как раз сегодня. Так пусть хотя бы взрывоопасный сюрприз не окажется обоюдным.
Утро уже давно наступило, и Виттор решил, что разбудить дочь вполне позволительно. Оказалось, что он опоздал. В спальне девочки шел бой. К счастью, не кровопролитный, но вполне себе активный — вещи летали по комнате о-го-го как! Правда, в основном мягкие, не сильно травмоопасные — подушки, предметы одежды, — да и то лишь в одну сторону. Точнее, в разные — туда, где в данные моменты времени находились двигающиеся короткими перебежками дворецкий Никтус и служанка Аннель, — но вылетали они из одной точки, а именно из рук прыгающей по кровати Дели.
— Деля! — воскликнул Виттор и тут же, не успев увернуться, получил по лбу тапкой.
— Нет! — крикнула девочка и замахнулась еще одной.
— Отставить! — по привычке скомандовал маршал.
На удивление, это подействовало. Причем сразу на всех. Деля опустила руку с тапкой и нахмурилась, Аннель вылезла из-под туалетного столика, сделав вид, что всего лишь вытирала там пыль подолом собственного платья, Никтус и вовсе замер в неудобной позе, с согнутыми для готовящегося прыжка ногами.
— Деля, — уже не командным тоном, а почти мягко сказал Виттор, — что тут происходит?
— Нет, — угрюмо повторила девочка.
— «Нет» — что? Не происходит? Но я видел, как ты кидалась вещами. Зачем?
На сей раз Деля промолчала, зато высказалась Аннель:
— Все точно так, как и в тот раз, мой лорд. Чулки — «уж», платье — «уж», пояс с бантом — «уж», туфельки — «уж»… И каждый раз этот «уж» летит в нас с Никтусом. Не справляемся, ваша милость, прошу вас, сделайте внушение вашей атте!
— Атте Деля — моя дочь, — сказал Виттор. — Прошу любить и жаловать. Что касается воспитания…
Договорить он не успел, потому что Аннель всплеснула руками и воскликнула:
— Да как же так… Бедная девочка! — и тут же стушевалась. — Простите, мой лорд.
Отношение к прислуге в доме маршала сильно отличалось от того, которое царило в любом другом доме аристократии. Он позволял им больше, чем должно, по мнению лордов и леди Чареона. Никогда не наказывал, хотя и требовал подчинения и незамедлительного выполнения приказов, но ему совершенно не нравилось раболепие. Оно претило ему. Как и то, что люди, не обладающие магией или не входящие в древний род, должны считаться людьми второго сорта и пресмыкаться перед теми, кому посчастливилось родиться с магией и в богатой семье.
— Чего это она бедная? — настал черед обижаться Виттору. — Все-таки я не последнее лицо в королевстве.
— Потому и бедная, — непонятно сказала служанка, но тут же махнула рукой: — Ой, да что мы все о вас да о вас! Девочку же надо одеть! А она, капризуля такая… то есть, такая… э-э… стеснительная… никак не дается.
Деля фыркнула. Маршал глянул на нее, презрительно вздернувшую носик, и сказал вдруг:
— А где вещи, что Деля носила, когда была… когда мы думали, что она мальчик?
— Постирала, выгладила и убрала в кладовую, — ответила служанка. — Нужно было выкинуть?
— Принеси.
Аннель недоуменно пожала плечами, но приказание выполнила. И — о, чудо! — девочка вздохнула, шепнула: «Уж!», но тем не менее надела мальчишеские штанишки и курточку.
— Вот и славно, — улыбнулся Виттор.
— Но ведь она же… — возмущенно замахала руками Аннель.
— Она моя дочь, — подмигнул девочке маршал. — Правда, Деля?
— Нет.
— Что?.. — заморгал Виттор.