Материалы сайта Savetibet.ru (без фотографий)
Шрифт:
euronews: Как вы думаете, когда такие политические лидеры, как тот же президент Франции, участвует в открытии Олимпийских игр или продаёт Китаю два ядерных реактора – помогает ли это демократии?
Далай Лама: Об этом вам судить.
euronews: На этой неделе вы говорили, что штаб-квартира Евросоюза могла бы переехать куда-нибудь в Польшу, о том, что Россия должна вступить в НАТО и туда стоит перенести штаб-квартиру Североатлантического альянса. Вам чем-то не нравится Брюссель?
Далай Лама: Нет! Нет-нет-нет, я один из поклонников Европейского союза, я всегда это говорю. Моя мысль в том, что Евросоюз должен расширяться. Сегодня, к сожалению, несмотря на перемены в бывшем СССР, в России сохраняется старый образ мышления, там восстанавливаются старые привычки – и это нехорошо. Великая российская нация должна стать частью мира и европейского сообщества. И чтобы уменьшить отдалённость и страх, НАТО должно переехать в Москву! Другие страны-члены приветствуют вступление России. Тогда страх исчезнет! В этом заключается моя мысль, не в том, что мне не нравится Брюссель. Нет, вовсе нет!
euronews: Сочувствие занимает центральное место в вашей философии. Применимо ли это к любой ситуации в мире? Например, к таким вещам, как терроризм?
Далай Лама: О да! Мы говорим о сочувствии к человеку, а не к его действиям. Возьмём, к примеру, терроризм. К самому террористу мы должны проявлять нашу заботу, наше сочувствие. Он тоже человек. Если мы сохраним сочувствие – мы сохраним возможность перемен. Это связано с поведением. Если мы проявляем ненависть – мы порождаем новых террористов. Сегодня бен Ладен один, завтра их десять. Потом их может стать сто. Остановить это можно только сочувствием. Но это касается только сочувствия к человеку. Их действиям нужно противостоять.
euronews: Ходят разные слухи о том, кто станет вашим преемником. Вы часто говорите о предстоящем уходе, но вы полны сил. Что на самом деле может заставить вас уйти?
Далай Лама: Две моих главных обязанности – это продвижение человеческих ценностей и религиозного согласия. Третья – борьба за Тибет. Если говорить о Тибете, то это борьба всего народа. Пока я остаюсь, я должен делать свой вклад, я должен служить своему народу. Но настоящую ответственность должен нести весь народ. Сегодня власть Ламы уже устарела. Если тибетский нарот сочтёт, что этот институт более не нужен – хорошо. Если тибетский народ решит, этот институт прекратит своё существование. Я выступаю за это. Четырнадцатый Далай Лама – не лучший, но и, конечно, не худший. Он довольно популярен! И если институт Далай Лам закончится на мне, это будет достойное завершение. Это гораздо лучше, чем если следующая реинкарнация обернётся позором – это было бы хуже всего.
Euronews
Товарищ - это было лицемерие
После беспорядков в марте прошлого года напряжение в Тибете не спадает. Большинство тибетцев по-прежнему против насилия, говорит Его Святейшество Далай Лама XIV, но как долго это продлится, он не знает. Перед самым Новым годом духовный лидер тибетских буддистов встретился с обозревателем Newsweek Леонидом Рагозиным.
Недавно вы сделали заявление, которое потом было переведено с тибетского как: «Я сдаюсь». Позже ваши представители это опровергали. Так все-таки что вы тогда сказали?
После седьмого раунда переговоров с Пекином я понял, что сыт по горло. 10 марта этого года прошли выступления не только в Тибетском автономном округе, но и в четырех китайских провинциях, населенных тибетцами. Тогда мне казалось, что теперь-то китайские лидеры признают реальность. Тогда мы были бы готовы. Наша политика «Среднего пути» идеально для этого подходит. Если тибетцы получат реальную автономию, то большинство из них будут удовлетворены. Более радикальных тибетцев – тех, кто хочет полной независимости, я смогу уговорить.
Перед своим визитом в Японию [председатель КНР] Ху Цзиньтао признал, что такая встреча будет иметь место, и что он отнесется к ней серьезно. Так что китайское правительство официально объявило, что эта с трудом организованная встреча с моим представителем будет иметь место.
Мы возобновили контакты с китайской стороной в 2002 году. До начала мартовского кризиса прошло шесть встреч. Китайское министерство иностранных дел сообщило нескольким посольствам и правительствам, что встреча с представителем Далай Ламы будет иметь место. Это было что-то новое, до этого они эти встречи не объявляли. Затем, когда кто-то из журналистов спросил у них, что происходит, они сказали, что близкий друг Далай Ламы находится в Китае, и что мы его приняли. Вот такое отношение.
В июле прошла эта седьмая встреча, которую они называли неофициальной. И их подход был крайне жестким. Они просто отвергли тибетский вопрос как несуществующий. По их словам, проблема это – Далай Лама. В этот момент я действительно был сыт по горло. Я почувствовал, что один из аспектов нашего диалога – укрепление доверия, постигла неудача. И другой аспект – улучшение ситуации в Тибете – тоже постигла неудача.
Наша политика «Среднего пути» пользуется поддержкой всего мира, кроме России (смеется). Все страны - ЕС, США, Канада, Австралия, Япония, Индия – все нас полностью поддерживают. Более того, среди китайской интеллигенции – студентов, людей творческих профессий – много тех, кто нас поддерживает. Это – позитивный результат нашего подхода. Но главная цель – настоящий диалог с китайским правительством не достигнута. Поэтому я подумал, что логически неудача это неудача. Я должен ее принять. Тогда-то я и сказал, что больше не могу брать на себя всю ответственность.
И это были ваши слова?
Да! Собственно, с самого начала, с моей страсбургской речи 1988-го я говорил, что последнее слово – за народом Тибета. В 1993 году наши прямые контакты с китайским правительством прекратились. Через несколько лет после этого я спросил тибетцев: что делать? Тогда люди единогласно заявили, что я должен сам решать, что для нас лучше. И я продолжил действовать. Теперь я почувствовал провал.
Видите ли, мы не коммунисты. Хотя я и говорю, что я марксист, но не тоталитарного толка. Я верю в демократию и в правду. Я никогда не лицемерю, а китайцы лицемерят всегда. И бывший Советский Союз тоже лицемерил. Та картина афганской войны, которую рисовали советским людям – думаю, что она была далека от реальности. Тоталитарные режимы всегда так делают. Я всегда очень ясно говорил: я марксист, но не ленинист (смеется).
Так вот я сказал: это неудача, теперь надо спросить людей, что делать дальше. На седьмой встрече китайцы сказали: изложите по пунктам все, что вы хотите. За седьмой встречей последовала восьмая, на которой эти предложения были переданы. Поскольку я передал полномочия тибетскому народу, поэтому на этот раз я не встречался с нашим представителем. Раньше я встречался с ним до и после его поездки в Пекин. На этот раз о поездке заявила тибетская администрация, а не мой личный кабинет.
После этого около 600 тибетских делегатов из 19 стран встретились здесь в Дарамсале. В течение недели они на равных обсуждали все эти вопросы. В конце концов, большинство поддержало мой подход. Потом наши сторонники из 33 стран собрались в Дели и тоже поддержали существующий подход, которому мы теперь и следуем.