Матильда
Шрифт:
Рабыню с мальчишкой вначале хотели приковать к мачте, как прежде самку дракона, но потом с глаз долой спрятали в трюме. Всё было готово к отплытию, не хватало лишь южного ветра, что раздувая паруса, будет двигать Драконы вверх по течению. Когда ветер всё же подул с нужной стороны, утробно завыл походный рог, команда пришла в движение, убирая паруса да поднимая якорь и судно, разрезая вёслами морскую гладь, наконец, отчалило от причала.
***
По одному из рукавов реки «Серебряный Змей» и присоединившиеся к нему Драконы, подгоняемые попутным ветром стали подниматься вверх по течению, время от времени помогая себе вёслами. Границы Виенора кончались не сразу за городской стеной, а шли вдоль побережья поселениями
Лес купцы сплавляли по реке, следуя за плывущими брёвнами на плотах, с обустроенными на них крытыми корой хижинами. Путь был неблизким и трудная, опасная дорога из-за нападений степняков, с которыми не всегда удавалось договориться, занимала много времени. Обратно купцы везли на больших плоскодонных посудинах всё, что пользовалось спросом в лесной глуши. Их собирали из разобранных плотов и то были добротные хорошо просмоленные суда, не боявшиеся мелководья, длинной не редко до пятидесяти и шириною до двадцати пяти ярдов. Большой квадратный парус с кливером позволял в случае попутного ветра пусть и медленно, но подниматься вверх по течению. Если же ветер дул в другую сторону матросы брались за вёсла или продвигались вперёд при помощи воловьих упряжек, а то и рабов, что тянули корабль вместо тягловых животных.
Работорговля в те времена уже сходила на нет, но на побережье моря Семи Берегов она по-прежнему процветала. Войны были довольно часты среди северных племён и поток захваченных жителей или пленных солдат противника унылой вереницей брёл на невольничий рынок Аль-Ватана или Тадмора, второго по численности города Виенора. Заправляли здесь, как правило, Радониты, пришлые работорговцы – темнокожие люди с пшеничным цветом волос. Они селились обособленно от других и занимались только рабами, практически монополизировав торговлю ими. На невольничьи рынки свозились несчастные со всего Серединного мира, и здесь можно было встретить людей всех цветов кожи, от голубоглазых гигантов-северян, до чёрных как смоль карликов, живущих на крайнем юге. В редкие времена мира стоимость рабов взлетала многократно, но стоило войне начаться, и цена на живой товар падала.
Путешествуя землями людоедов, купцы рассчитывались обычно одной-двумя рабынями, иногда редким в их землях товаром, но имея с ними дело, никогда нельзя было быть уверенным в том, что дикари станут придерживаться договорённостей. Ведь вождь, с которым ты вёл дела, может быть убит и съеден, или сначала обглодан до половины, а потом убит. Вкусить мяса великого воина считалось у них хорошим делом, людоеды надеялись, что сила и храбрость достойного врага с его съеденной плотью или выпитой кровью обязательно передастся тебе. Каннибалы не питались людьми постоянно, а ели себе подобных в основном в ритуальных целях, хотя это и не делало их менее омерзительными в глазах своих соседей.
Насколько Карстон знал о них, правил людоедами Каракал Вольно Рождённый, Верховный вождь, лишь недавно начавший именовать себя царём Вольных Людей – Арабесов. Он объединил под знаком своего рода четыре самых крупных племени, и его власть простиралась над огромной территорией степи и полупустыни, лежащей широкой полосой между морем и непролазной чащей на севере. Людоеды не строили домов, а жили кочевьями, переходя время от времени на новое место. Вольные Люди, как пафосно называли они себя, не любили леса почти так же как ненавидели города, их культом были степной простор, быстрые кони и свистящий летящей стрелой ветер, когда всадники мчались на разгорячённых скакунах.
Измеряя длинным шестом глубину во избежание мелей, Драконы двигались посередине одного из ответвлений дельты Холодной пока, наконец, не вошли в её русло. День ушёл на то чтобы добраться до границ Виенора и, хотя уже начинало смеркаться, Рейнгольд распорядился продолжить путь, опасаясь, что ветер сменится и тогда придётся на вёслах преодолевать течение. У устья ширина реки составляла не меньше двух миль, и с одного берега второй казался едва видимым. Течение было не слишком сильным, как бывает на сужающихся местах и «Серебряный Змей» медленно продолжал свой путь.
С рассветом окружающий пейзаж изменился. Вместо возделанных полей и виноградников взорам предстала безжизненная пустыня, а усилившийся ветер, по-прежнему дуя с юга, прижимал к земле пожухшую на солнце высокую траву. В акватории Ламберты не было ни торговых судов, ни рыбачьих лодок, река казалась такой же безжизненной, как и степь вдоль её берегов.
– Смотрите! – вдруг крикнул Грант, выполнявший роль кормчего, указывая пальцем на замеченное им сооружение. Там, на высоком кургане стояла конусообразная пирамида, и судно осторожно поплыло вдоль правого берега, разглядывая островерхую пирамиду на насыпном холме, сложенную из человеческих черепов.
– Когда я бы здесь в прошлый раз, черепов было меньше. Видимо прошла большая война, – бесстрастно произнёс Карстон, зажав в уголке рта неизменную соломинку. – В таких курганах дикари хоронят своих царей, украшая черепами тех, кого убили и съели. Это и память об усопшем, и честь своим вождям, к тому же считается, что так они отпугивает злых духов.
– Это всех отпугивает, – проворчал Грант, а Аарон удивлённо спросил: – Как мог один человек убить и сожрать столько народу? Ведь черепов сотни и сотни.
– То дело рук не одного людоеда, а всего клана, из которого происходил покойный; в каждом племени множество кланов, ассоциирующих с собой то или иное животное. На вершину пирамиды – я не вижу отсюда, но он должен там быть – обычно кладут украшенный подобием короны череп царя или великого воина, который пал от руки похороненного здесь вождя. Видимо этого знатного человека убили где-то в этих местах, такие курганы возводят недалеко от места гибели.
– Далеко ещё до острова?
– Если ветер не сменится, думаю, через несколько дней будем там. Вождь, если ты собираешься оставить девчонку себе, то не советую. Ей уже не помочь – думай о ней как о мёртвой. Смерть одной женщины лишь кровавая жертва, способная сохранить шаткое равновесие и уберечь стороны от большой крови. Таково правило здешних земель и не стоит его нарушать иначе ваши Драконы, познают на себе всю ярость дикарей. Пусть эти пустынные места не вводят тебя в заблуждение: за нами зорко следят лазутчики людоедов, которых мы не видим, а их военные отряды где-то рядом и только ждут сигнала. Местным правителям с большим трудом удалось достичь существующего положения дел, вернув мир на берега реки.
– Я придерживаюсь только тех правил, что устанавливаю сам, – с непроницаемым лицом ответил на это Рейнгольд, глядя на жуткую пирамиду. – Почему бы не оставить на острове тебя? Ведь от тебя нет пользы: недавно ты предал нас, а теперь не говоришь ничего дельного, лишь призываешь к осторожности и соблюдения навязанных правил.
– Не забывай, прок от жертвы будет тогда, если ей станет невинная дева.
– Это недолго исправить. Только отрезать тебе хрен, а сисек у неё всё равно нет. – Пробасил Валоорф, вынимая из ножен нож размером с половину меча и показывая его проводнику, а островитяне поддержали его дружным хохотом.