Маячный мастер
Шрифт:
Через два квартала они свернули с улицы Полнолуния и некоторое время поднимались по крутым переулкам в гору, на террасы Верхнего Города. После нескольких хаотических поворотов (в какой-то момент Казакову показалось, что они пересекают улочку, по которой только что прошли), Сергей остановился перед ажурной оградой крохотного палисадника.
— Смородиновый переулок, дом четыре. — сказал он, распахивая перед спутником низкую, едва по пояс, калитку. — Хозяйку зовут матушка Спуль, постарайся произвести на неё хорошее впечатление. Нам здесь жить, имей в виду…
Дожив до сорока
Любопытно, что всякий раз, когда он представлял себе эту гипотетическую квартиру — то место «доктора Ватсона» всегда занимал именно Сергей Баранцев. К тому времени он уже около десяти лет числился пропавшим без вести, так что можно было давать волю воображению, лепя из потерянного друга подходящий образ. И вот, на тебе: и Серёга здесь, и дом в точности (ну хорошо, почти в точности) такой, как грезился ему в Москве…
Посланец мастера Валу, доставивший багаж, передал домохозяйке записку с предупреждением о новом постояльце — так что, когда они добрались-таки до Смородинового переулка, всё было приготовлено к его, Казакова, заселению. Пунш, который матушка Спуль поставила на столик в их гостиной оказался выше всяких похвал (тёмное крепкое пиво, лимонный сок, сахар, пряности, имбирь)… застеленные постели ждут в спальнях — отдельных, каждая с небольшим камином и мансардным окошком, из которого открывается недурной вид на Нижний Город, горный отрог и гавань. Друзья устроились в креслах перед камином в общей гостиной, и предались неспешной беседе. Спасть удивительным образом расхотелось, а вот поговорить было о чём.
— С чего ты так задёргался, когда увидел ту девицу? — лениво осведомился Казаков. Речь шла о Зирте Кирштайн, явившейся в «Белый Дельфин» в компании курсантов Морского лицея, среди которых она выделялась новенькими мичманскими нашивками.
— Не верю я в такие совпадения. — сказал Сергей. — Понимаешь, в тот, первый мой вечер в Зурбагане я тоже её встретил в «Белом Дельфине» — и, прошу заметить, в точно такой же компании. А что последовало за этим — разговор отдельный, долгий.
— А ты расскажи. — посоветовал Казаков. — Торопиться нам некуда. Пунш, правда остыл — ну так попросим матушку Спуль принести горячего…
— Не надо. — Сергей поднялся с кресла, извлёк из стойки возле камина медную кастрюльку на длинной, витой, медной же ручке. — Вот, лей сюда, сейчас мы его подогреем…
Казаков суетливо перелил пунш в кастрюльку. Процедура разогревания напитка на углях в камине чрезвычайно ему нравилась — впрочем, подумал он, при такой жизни она превратится в привычку и перестанет радовать своей новизной. Но — когда ещё это случится, а пока можно получать удовольствие, в самом деле, воображая себя на месте знаменитых обитателей дома номер двадцать два по Бейкер Стрит…
— Так вот… — Сергей разлил дымящийся напиток по кружкам. Казаков принял свою обеими ладонями и зашипел — кружка была очень горячей. — Тогда я остановился в комнате на втором этаже «Белого Дельфина» — но не успел улечься, как эта особа появилась на пороге моей комнаты…
Он коротко поведал собеседнику о том, что случилось потом — и визит к гному, владельцу лавки редкостей в Переулке Пересмешника, и торопливое бегство на 'Штральзунде прочь из Зурбагана, и Мир Трёх Лун всё, что тамс ним случилось.
— Короче, сам увидишь, когда время придёт. — подвёл он итог.- Местечко своеобразное, но тебе понравится, обещаю. Что до Зирты… она, конечно, генерирует вокруг себя неприятности, а всё же её есть за что благодарить. Если бы не она — он бы никогда не нашёл дороги в Мир Трёх Лун, не побывал бы на острове Скелета… да и ты тоже. А сейчас — он в три больших глотка прикончил успевший остыть пунш, — давай-ка на боковую. Время позднее, завтра силёнки понадобятся.
И вышел из гостиной, оставив Казакова гадать — а случайно ли старый друг закончил разговор известной репликой горбатого главаря из «Место встречи изменить нельзя»?
IV
— Хорошая работа, мастер Леру!
Сергей обошёл вокруг «Штральзунда», постучал кулаком по круто выгнутой скуле. Корпус дорки отозвался гулом, словно барабан. — Говорите, всё уже готово?
— Точно так-с, господин! — корабел склонился в почтительном поклоне. — завтра в это время спустим на воду, опробуем на ходу — и можете забирать. Думаю, узлов двенадцать на мерной миле выдаст…
— Двенадцать узлов — это неплохо. — согласился Сергей. Под дизелем выжимала около тринадцати, больше обводы корпуса не позволят. Так, говорите, завтра?
— Могли бы и сегодня, но я хотел ещё раз проверить балансировку гребного вала. винта. Нет-нет, всё в порядке, не подумайте чего. Недавно на верфи «Гальвик и сын» был случай — на миноноске «Тюлень», только что спущенной на воду, открылось ни с того ни с сего биение вала. Прежде, чем успели понять, что к чему — дейдвуд так раздолбало, что посудина эта едва не пошла ко дну. Вот я и решил…
— Хорошо, до завтра терпит. — Сергей прервал пространные объяснения корабела нетерпеливым взмахом руки. — Надо — проверяйте, с винтом шутки плохи.
Он поднялся на палубу по приставленной лестнице. Казаков последовал за ним. Он видел это судёнышко — более того, сам когда-то предложил название «Штральзунд», позаимствовав его из «Баллады о трёх котиколовах» своего любимого Киплинга. В далёком 1993-м они с Серёгой немало походили на нём по Кандалакшскому заливу, по салмам у Кемского берега, разок сбегали даже на Соловки — на парусах, ни разу не запустив за всё время перехода дизель. Сейчас заслуженный агрегат стоял рядом с доркой, на деревянных грубо сколоченных козлах, а его место в кормовой, моторной рубке занимал паровик. Это устройство — котёл и собственно машина, поблёскивающие медью, оплетённые трубками, с чугунной заслонкой топки — вызвало у Казакова совершенно стимпанковские ассоциации. Впрочем, это относилось почти ко всему, что он увидел утром на зурбаганской верфи, где рядом с колёсными пароходами ремонтировались гафельные шхуны и даже длинная, острая, как клинок курсантского палаша, миноноска «Выдра», родная сестра незадачливого «Тюленя». По бортам висела пара длиннющих выдвижных шестов — в бою их выдвинут вперёд, предварительно закрепив на концах медные бочонки мин.