Маяк на далеком острове
Шрифт:
— Уж точно. Сегодня утром что-то небо хмурилось… Но ничего, обойдется.
— А если мы задержимся на восемь-десять дней?
— Тогда, — сказал Карканте, — может прийти судно со сменой смотрителей…
— Этого еще не хватало! — воскликнул Варгас. — С военным кораблем нам не сладить!
— Да. Нас вздернут на рее без долгих разговоров, — сказал Карканте, добавив смачное ругательство.
— Черт побери! — откликнулся Варгас. — Мне не терпится оказаться в сотне миль отсюда!
— Завтра… Повторяю тебе, завтра! — твердо сказал Карканте. — Если только не налетит ветер, сдувающий с гуанако рога!
Старавшийся не дышать Васкес слышал всё. Карканте и Варгас расхаживали по пещере. Они выбирали и откладывали некоторые вещи в сторону, порой подходя так близко к углу, где скрывался смотритель, что тому достаточно было протянуть руку, чтобы выстрелить из револьвера.
Через полчаса пираты закончили сборы, и Карканте позвал матроса, остававшегося снаружи, помочь перенести вещи в шлюпку.
Карканте бросил последний взгляд на пещеру.
— Жалко это бросать! — сказал Варгас.
— Ничего не поделаешь! — ответил Карканте. — Эх, если бы шхуна была водоизмещением тонн в триста!.. Но самое ценное мы забрали. Думаю, в дальних краях нас ждет добыча не хуже.
Спустя некоторое время Васкес покинул пещеру и отправился в грот.
Вскоре у него совсем не останется еды. Даже если сторожевик не задержится, то прибудет не ранее чем через две недели. Нет никаких сомнений, что, уезжая. Конгре и его сообщники заберут и все припасы с маяка.
Как видим, ситуация складывалась серьезная. Ее не могли изменить ни мужество, ни энергия Васкеса. Разве что начать питаться корешками, вырытыми в буковой рощице, и рыбой, пойманной в заливе. Правда, это возможно лишь при условии, что «Мауле» окончательно покинет остров Эстадос. Но если какие-либо обстоятельства заставят шхуну простоять на якоре несколько дней, Васкес умрет с голоду в своем убежище на мысе Сан-Хуан.
Приближался полдень. Небо нахмурилось еще больше. Ветер, дувший с океана, крепчал. Быстрые барашки, бежавшие по поверхности, вскоре превратились в огромные валы. Гребни длинных волн покрылись пеной. Вскоре они с грохотом обрушатся на скалы мыса.
Если шторм разгуляется, шхуна, разумеется, не сможет завтра выйти в море.
С наступлением вечера погода только ухудшилась. Речь шла не о грозе, которая могла бы продлиться всего несколько часов. Вот-вот должен был начаться шторм. Это было видно по цвету неба и моря, по рваным тучам, пролетавшим всё быстрее, по рокоту волн, разбивавшихся о рифы. Такой опытный моряк, как Васкес, не мог ошибаться. На маяке он бы увидел, что стрелка барометра упала ниже отметки «буря».
И хотя ветер неистовствовал, Васкес не укрылся в гроте, а направился к берегу. Его взгляд был устремлен на постепенно темневший горизонт. Гасли последние лучи солнца. Но они еще не исчезли, когда Васкес увидел черную глыбу, двигавшуюся в океане.
— Корабль! — воскликнул он. — Корабль, который, похоже, направляется к острову!
Да, это было судно, двигавшееся с востока, чтобы либо войти в пролив, либо обогнуть остров с юга.
А буря продолжала бесноваться. Это был не просто шквальный ветер, а один из тех ураганов, перед которыми ничто не может устоять и которые обрекают на погибель самые мощные суда. И если, выражаясь морским языком, им некуда «убежать», то есть если с подветренной стороны оказывается земля, крушения не избежать.
— А мой прожектор погашен! — в отчаянии восклицал Васкес. — Этот корабль ищет наш маяк! Команда не знает, что находится всего в нескольких милях от берега… Ветер несет корабль туда, и он разобьется о рифы!
Да! Вот-вот произойдет катастрофа, подстроенная преступниками. Вне всякого сомнения, с галереи маяка они заметили корабль, гонимый ураганом и не имеющий возможности развернуться и направиться в океан. Будучи не в состоянии ориентироваться по прожектору маяка, который капитан напрасно искал на западе, корабль не сумеет обогнуть ни мыс Сан-Хуан, чтобы войти в пролив, ни мыс Северал, чтобы добраться до южной оконечности острова! Не пройдет и получаса, как судно разобьется о рифы при входе в залив Эль-Гор!
Действительно, в этих условиях кораблекрушение неизбежно, поскольку ничто не указывало впередсмотрящим на близость земли, которую невозможно было увидеть в сумраке уходящего дня.
Буря разыгралась не на шутку. Ночь обещала быть ужасной, а вслед за ночью и завтрашний день, поскольку представлялось невозможным, что ураган стихнет за одни сутки.
Васкес даже не думал уходить в укрытие и, не отрываясь, всматривался в горизонт. Он уже не различал сам корабль в кромешной тьме, но порой видел бортовые огни, когда под ударами чудовищных волн парусник бросало то на левый, то на правый борт. При такой качке корабль перестает слушаться руля, а возможно, даже уже лишился нескольких мачт. В любом случае он должен был идти без парусов, ибо в борьбе с разбушевавшейся стихией корабль с трудом может сохранить разве что штормовой кливер на носу или на корме. Поскольку Васкес видел лишь зеленые и красные огни, корабль был парусником. Пароход зажег бы белый огонь на штаге фок-мачты. А у парусника не было машины, чтобы выдерживать нужный курс.
Васкес метался по берегу в отчаянии от своего бессилия и невозможности предотвратить крушение. Помочь мог только свет маяка. Васкес повернулся в сторону залива Эль-Гор, беспомощно разводя руками. Маяк не зажжется в эту ночь, как не зажигался в течение почти двух месяцев. Корабль был обречен лишиться команды и имущества у мыса Сан-Хуан.
И тогда в голову Васкесу пришла мысль. Возможно, парусник еще сможет избежать опасного места или, по крайней мере, пройти в отдалении от скал. Даже если не развернется, то хоть немного изменит направление и не натолкнется на берег, протянувшийся от мыса Сан-Хуан до мыса Северал на восемь миль. И тогда перед его форштевнем откроется океанский простор.
На берегу валялись доски, брусья, остатки кораблекрушений. Разве нельзя перенести несколько обломков на оконечность, сложить костер, добавить несколько пригоршней сухих морских водорослей и разжечь огонь? А там ветер раздует пламя, которое увидят на судне, и если оно находится чуть дальше чем в одной миле от берега, то сумеет избежать рокового столкновения.
Васкес немедленно принялся за дело. Он собрал несколько деревянных обломков и перенес их на оконечность мыса. В сухих бурых водорослях недостатка не было. Хотя дул сильный ветер, дождь еще не начался. Когда костер будет готов, Васкес попробует его разжечь.
Но слишком поздно… Из мрака возникла огромная глыба. Она приближалась с угрожающей стремительностью и, подхваченная огромной волной, рухнула на рифы.
Жуткий грохот раздался немного левее, что спасло Васкеса от погребения под обломками. До его слуха долетели крики о помощи, но вскоре они стихли среди свиста ветра и рева волн, разбивавшихся о прибрежные скалы.
Глава десятая
ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ
На рассвете следующего дня буря бушевала с прежней яростью. Море вплоть до горизонта казалось белым. У оконечности мыса волны, пенясь, взлетали на высоту двадцать футов. Отливное течение и поднятые ветром волны встречались у входа в залив Эль-Гор, сшибаясь в яростной схватке. Войти в залив и выйти из него не мог ни один корабль. По грозному небу можно было судить, что буря продлится еще несколько дней, что было совсем неудивительно.