Маяк
Шрифт:
– Кажется, там проходит какой-то праздник. Я слышу отдаленные басы и трубы.
– Неужели нас встречают?
– Или уже встретили кого-то другого.
Они опустились на холм, вдалеке от центральных ворот города. Гудение труб и удары барабанов с жужжанием разносились по каменным стенам, окружившим город.
– Ирвин Ци, давай оставим
– Думаю, они дотянут до конюшни.
– Зачем мучить животину? – взмолился Ю Зуф.
– Сдается мне, ты хочешь сэкономить монетку на конюхе.
– Я не бывал в городе Лакомств прежде. – смутился Ю зуф. – Но слышал, что это очень дорогой город.
– Чем-то сладким пахнет. – Ирвин остановился, смакуя аромат.
– Неужели это сахарная вата? Ты когда-нибудь пробовал сахарную вату?
– Нет, никогда не пробовал. – изо всех сил замотал головой Ю Зуф.
– Сегодня я угощу тебя. К нам на остров такое завозили лишь однажды. Потом бабушка, то есть Эзра, запретила все эти лакомства, потому что от них голова дуреет. С каждым разом хочется все больше и больше. Она всегда говорила, что еда должна быть простой.
Они подошли к конюшне, но на посту их никто не встретил.
– Пусть дневная Дева озарит вашу жизнь. – Ирвин крикнул в длинный коридор между стойл. В ответ ему прилетел только отдаленный лошадиный смешок и аммиачный запах свеженькой кучи. – Пожалуй, просто привяжем арионов в свободные стойла, оплатим места на обратном пути.
– Не опасно ли оставлять арионов просто так, когда никто их не охраняет?
– Этот город выглядит дружелюбным. Кажется, еще минуту назад ты вообще хотел оставить их привязанными к сосне в лесу.
– На всякий случай, уведу их подальше. – Ю Зуф взял арионов под уздцы и повел в самую глубь конюшни, минуя чужих арионов, коней, прочих животин и пустые стойла. В одном из них обнаружился одинокий индюк. Он недоуменно вытаращился на Ю Зуфа, вопрошая на своем языке: «эй, бескрылое не пойми что, чего вылупился?» Этого парня Ю Зуф испугался больше всего.
Он снял с арионов тюки и кресла, привязал морским узлом на свободных местах, чмокнул обоих в большие лбы, затем проверил узлы на крепость и снова чмокнул спящих уже арионов. Он поднял два тюка Ирвина, в которых по его наблюдению хранились вещи, которыми Ирвин пользовался чаще всего. Свой тюк он не взял. Погода стояла солнечная, по-весеннему нежный ветер не сулил холодов.
– Я крепко их привязал. Я рассказывал тебе, что мой прапрапра…в общем прадед в седьмом колене был моряком. Он умел сплетать такие хитрые узлы, которые развязать очень легко, но только если ты точно знаешь, как именно. А если не знаешь, то не развяжешь вообще, представляешь Ирвин Ци? Мы передаем это знание из поколения в поколение и держим в строгом секрете. – с гордостью проговорил Ю Зуф.
– Несомненно полезный навык. – кивнул Ирвин, пока они двигались в направлении главных ворот. – И хорошо, что у местных воров нет ни ножей, ни топоров.
Ю Зуф недоуменно поглядел на Ирвина, затем назад, вглубь коридора, где в самом конце мирно спали их арионы.
– Ладно тебе. – успокоил его Ирвин. – Ты уже приручил своего ариона, у него есть имя. Ни с кем кроме тебя он не пойдет.
– Почему ты не хочешь назвать своего?
– Я не придумал имя. – просто ответил Ирвин.
Он подошел к толстопузым стражникам, охранявшим главные ворота. Ирвин поглядел выше головы одного из них. Над самыми воротами висел изразец. Ирвин принялся разглядывать лицо Вара с птичьими крыльями вместо ушей – покровителя ремесла, искусно вылепленное из белой глины.
– Пусть дневная Дева украсит вашу жизнь. – поприветствовал Ирвин стражников.
Стражник взглянул на тяжелый медальон, поблескивавший на шее Ирвина, крепко сплюнул.
Конец ознакомительного фрагмента.