Маяк
Шрифт:
– Во всякую ночь видно звезды, если они не закрываются тучами, и здесь, и где угодно. – буркнул Ирвин.
– О, поверьте мне, господин, я видел небо из множества точек земли, пока добрался до острова Черепахи. У нас дома небо совсем низкое. Иногда кажется, будь я чуток повыше, то смог бы дотянуться до него и оторвать кусочек облака. И днем в хорошую погоду это даже красиво, но вот ночью тревожно. Впрочем, ночью все спят и вовсе не задумываются о тяжело нависшем над головой небом.
– Но ты-то однако об этом задумывался. – съязвил Ирвин.
– Да, господин,
– Послушай-ка, я уже попросил тебя не называть меня господин. – невпопад разозлился Ирвин.
Ю Зуф вгляделся в холодные синие глаза Ирвина, неспособный произнести ни звука.
– Эти пережитки прошлого, меня тошнит от них. Дар Эвы за помощь в войне, бла-бла. В той войне погиб мой старший брат, знаешь ты это? – Ирвин остановился. Его грозная фигура нависла над Ю Зуфом в темноте. – А знаешь ли ты, что в некоторых городах даже казнят за культ Деуса? В городах! Которые должны служить оплотом цивилизации. – Он посмотрел в добродушное доверчивое лицо спутника и смягчился. – И ты сидишь у меня в голове, так что я думаю мы уже достаточно близко знакомы, чтобы перейти на «ты». Вон наши арионы.
Ю Зуф с восторгом бросился в сторону крылатых зверюг, на которых им предстояло преодолеть огромные пространства по воздуху. Ирвин не торопился. Он шел размеренно, стараясь запомнить, как мягко ступают его ноги по земле, как высокие травы щекочут ладони, как нежно пахнут цветы, прощаясь с ним.
Ю Зуф подбежал к ариону соловой масти. Тот был поменьше и совсем не украшен в отличие от ариона Ирвина редкого нежно-голубого окраса. Шерсть голубого ариона в звездном свете отливала серебром. Грива от макушки сплетена удивительными узорчатыми косичками с лентами белого, синего и серебряного цветов.
Ирвин не мешал Ю Зуфу наслаждаться красотой ариона, он прошел дальше к обрыву, за которым начинался пляж. Там уже отчаливали от берега, кто на арионах, кто на полых рыбах другие невесты и женихи.
– Зверюга! – восхитился Ю Зуф, гладя ариона по круглой голове, по большому лбу между крупных глаз, куда как раз поместилась ладонь. Арион даже не проснулся от его прикосновений. Как не проснулся и от того, что два крепких мужика положили на него седло в виде кресла без ножек, но с плетеной спинкой и мягким перьевым сиденьем, и единственный худенький тюк Ю Зуфа. На другой стороне для равновесия приземлился тюк с водой и едой – сушеным мясом, фруктами, овощами и сладостями, которые долго не портятся.
– А ты как думал? Порождение Вар ра Ван. – сплюнул один из крепких мужиков с зубами, подпиленными как клыки.
– Все же что-то хорошее они создали. – Ю Зуф аккуратно приладил к подпруге на мягком круглом боку ариона, прямо между боковой парой крыльев, коробок с травами, который дала ему мать Ирвина. Он старался говорить, тщательно подбирая слова, потому что знал, подпиленные зубы бывают у пиратов, или кого похуже. Также он знал, что милость маави велика. Они принимают на остров раскаявшихся, считая это своей миссией по восстановлению мира после тяжелых войн.
– И не говори. – клыкастый явно обрадовался, что можно с кем-то
– А лапы! – подхватил второй мужик с татуировкой в виде мандолы на лысом черепе. – Смотришь, какие же они огромные, такими можно и пришлепнуть. Я, когда первый раз с таким здоровался, он мне лапу подал, как человек, понимаешь? Я тогда совсем мальчишкой был. Как только не обделался от страха? – рассмеялся мужик. – Я думаю, ну все, вот и кончилась моя карьера держателя арионов. Беру его лапищу своими трясущимися куриными лапками, а она легкая, невесомая совсем как детская ручка.
– Потому что кости в лапах полые. А так-то крепкая махина. – поддакнул клыкастый.
– А потом он давай со мной обниматься, ну точно ребенок. – лысый по-детски заулыбался.
– Да, любвеобильные ребята. – кивнул клыкастый, а затем обратился к Ю Зуфу. – Они к хозяевам привязываются очень, так что вы их не обижайте.
– А прикинь, были бы такие летучие махины не в шерсти, а в чешуе? – заговорил лысый, затягивая тюки Ирвина на голубом арионе.
– Да ну. Они бы замерзли в полете из-за холодных потоков воздуха.
– А если были бы огромные как дом?
– Тогда нам пришлось бы кормить их травоядными арионами.
– А лепехи-то, лепехи, – со смехом татуированный мужик сложил крепкие руки обручем, – не разгрести.
Ирвин подошел к ним.
– Сразу полетим? – спросил Ю Зуф Ирвина, надевая теплую фуфайку пыльно-розового цвета, сверху дождевик, похожий на палатку для походов. Закончил переодевания он, надев валяные тапочки, украшенные желтыми, болотными и коричневыми узорами, обозначающими принадлежность Ю Зуфа к хлопковым землям.
– Нет, сначала пройдемся. – ответил Ирвин, тоже снаряжаясь потеплее, но гораздо более изящно. – Вон до того холма. – Фонариком, полным мелких крылатых ночных светил, он указал на точку в получасе хода отсюда, затем прикрепил фонарь к каркасу в виде арки на голове ариона. Голубой арион лениво открыл глаза, разбуженный светом от фонарика, и сонно огляделся. Тоже проделал и Ю Зуф со своим фонариком.
– У арионов короткие лапы относительно тела, но крепкие крылья. Устройство крыльев такое, понимаешь, чтоб взлететь, им надо разбежаться. – объяснил татуированный мужик Ю Зуфу.
– Прежде вам надо познакомиться. – подсказал клыкастый. – Позволить себя обнюхать, погладить, дать ему имя. В общем, всячески притереться.
– С этим делом торопиться нельзя. – снова сказал татуированный. – Оно конечно не так все сложно, как у людей. Большой притирки характеров не требуется, потому что арион хоть и умная, но все-таки животина. Но и спешить не надо. У них характер, понимаешь, как там это говорят? Хле-хлегматический.
– Нет, как-то не так говорится. – второй закурил. – В общем, медленные они, и спокойные, когда не в полете. А уж в полете-то они резвые. А главное, выносливые. Могут по трое суток без сна лететь. Правда потом только и делают, что спят.