Меч Аркаима
Шрифт:
Разбили палатку, развели костёр, приготовили ужин, он же обед. Глупые комары путали тепло от каши с теплом человеческого тела и садились на миски с кашей, на ложки, но ребята не обращали на это внимание и отправляли кашу в рот вместе с комарами. За чаем разговорились.
– Как, интересно, Ермак в Сибирь тащился? По Чусовой, через пороги, и дальше против течения?
– задал вопрос Пётр.
– Что ты о нём вспомнил?
– Я о нём вспомнил, когда катамаран тащили по этой мели.
– Ну, во-первых, они не спешили, шестьсот километров за два месяца с уймой народу пройти можно.
– Почему за два?
– Ну, за три. В сентябре вышли, в ноябре тут уж снег вовсю. Перезимовали уже на той, сибирской стороне.
– Афонь! Шестьсот километров! Ты что?
– А что? По двадцать километров в день — тридцать дней!
– сосчитал Афоня.
– Против течения?
– Ну, километров сто пятьдесят они шли по течению. Потом стало тяжелее. С Ермаком вообще много чего не понятно: в июне он под Смоленском, воюет с литовцами в Ливонской войне, а в сентябре уже гребёт на Каме, идёт завоевывать Сибирь. Всего их было человек шестьсот — восемьсот. Есть сведения, что он пленных шведов с собой прихватил.
– Зачем?
– Из пушек палить ваши казаки не умели - вступил в разговор Мурад.
– Скорее всего, так и было, - продолжил Афоня.
– Я думаю, Грозный знал, куда и зачем Ермак отправился. Что он терял? Несколько сотен казаков и горстку шведов с пушками, отбитых у тех же шведов. А в случае удачи приобретал целое царство сибирское. Хан сибирский Кучум себя вёл как нынешний Лукашенко: то присоединюсь к России, то подожду немного, то пришлю дань, то пошли вы все на фиг. Но Иван Васильевич это не Борис Николаевич — у него не забалуешь. Вот и послал казачков, они и принесли ему Сибирь на блюдечки с голубой каёмочкой.
– Не думаю, что всё так просто. Чтобы восемьсот казаков справились с десятью тысячами татар, даже с пушками.
– Почему, Мурад. Вы же полезли на Россию, то же думали, что справитесь. А не вышло!
– Я о том и говорю. Ермак как справился?
– А Кортес?- спросил Петя.
– У него тоже было пятьсот человек.
– И несколько десятков тысяч союзников-индейцев! К тому же если у ацтеков не было огнестрельного оружия, и лошадей они в глаза не видели, то у сибирских татар пушки были, пускай мало, но были! Про лошадей я уж не говорю! Казаки шли на стругах и палили из пушек, а татары из луков отстреливались! Пушка сильней лука!
– Так ли широки Тура и Иртышь? Их татарские луки насквозь простреливали! Пока казак одну пушку зарядит, татарин из него ёжика сделает! Да и когда-нибудь к берегу то причалить надо. Нет, Афанасий не обошлось тут без союзников! Кому эта земля принадлежала, где мы сейчас? Вогулам! И на той стороне гор тоже вогульская земля. А Ермак ваш без единой стычки прошёл!
– Чего ты так орёшь, Мурад?- спокойно сказал Афоня.
– Скорее всего, ты прав. Возможно, вогулы и остяки казакам помогли, тем более, что отношения у них с татарами были не очень хорошие.
– А орёт он, потому, что у чеченцев союзников не нашлось! А то вдруг бы они нас победили, вряд ли, конечно, а вдруг! И было бы как в Югославии — была Россия да вся вышла! Все же нас так вокруг любят, что убить готовы!
– А за что вас любить?
– А за то хотя бы, что мы головами пленных в своих врагов не кидаемся!
– Согласись, Мурад, что Петька прав! Да эта земля хантов и манси, но мы же их не загнали в резервации, не уничтожили, как американцы индейцев.
– Ну и где они?!
– Часть из них русскими стали…
– То есть вы их не больно зарезали?- перебил Афоню Мурад.
– Причём здесь зарезали? В Мексике потомки ацтеков стали мексиканцами, в Перу потомки инков стали перуанцами, а местные вогулы здесь стали русскими!
ГЛАВА 8
– Кого это вы резать собрались? Здравствуйте, молодые люди!
Рядом с костром стоял мужчина лет под пятьдесят, в брезентовой плащ-палатке и штанах цвета хаки, заправленных в кирзовые сапоги, коренастый, среднего роста с каштановой бородой и усами. За плечами у него висел обычный брезентовый рюкзак, а на левом плече ещё и охотничий карабин. На голове — видавшая виды кепка. У его ног внимательно смотрела на туристов белая собака-лайка с серым пятном на правом боку. Ребята так увлеклись спором, что не слышали, как они подошли.
– Здравствуйте - приветливо за всех сказал Афоня.- Ни кого мы резать не собираемся. С чего вы взяли?
– Да вы орёте на весь лес как резанные - чуть растягивая слова, сказал незнакомец.
– Это шутка юмора? Смешно. А вы, собственно, кто?
– Я? Местный егерь, он же лесник.
– А мы — не местные туристы! Садитесь к костру, чего вы там стоите? Чай будете?
– Не откажусь.
– Тогда садитесь вон к Мураду.
– К Мураду?
– А что?
– спросил Мурад.
– Да не похож ты на татарина, - сказал незнакомец, устраиваясь на бревне.- А у нас тут с Казани иногда появляются туристы.
– А он и не татарин, - сказал Пётр, - он чеченец.
– Во как!- удивился мужчина.
Он скинул с плеч рюкзак, развернул его, на ремешке кармана была пристёгнута кружка. Собака, меж тем, всех внимательно обнюхала и легла рядом с костром не далеко от хозяина, не сводя с ребят настороженных глаз. Хозяин собаки положил карабин на колени, отстегнул кружку, протянул её Афони. Собака тут же потеряла всякий интерес к ребятам, широко зевнула и отвернулась.
– Ну что ж, давайте знакомится: я — Григорий Тарасыч, а это Белка - он указал на собаку.
– Я — Афанасий, это — Пётр, ну а это — Мурад.
– Москвичи?- уточнил Григорий Тарасович.- Или, ты, парень, нет?
– И он москвич, хоть и чеченец - ответил Афоня, наполняя кружку гостя чаем.
– До Вылсы идёте?
– А с какой целью интересуетесь?
– Подолгу службы.
– Да. Но, сначала, мы хотели бы лицезреть прекрасный памятник природы Акташ.
– Лицезреть? Место, ребятишки, не хорошее. Вообще на этой стороне Посьмы и Вылсы места лешачьи, нехорошие. А у Акташа и подавно. За Акташем Поганое болото, а за Поганым болотом поганое урочище Пупы. Местные туда не ходят, только мы лесники подолгу службы, да и то с неохотой. А вы, прям к чёрту в лапы лезете. Что за блажь такая?