Меч Баа Ци
Шрифт:
— Нет никакого «там», Синоптик, — сказал Баа Ци, водружая на себя шлем, словно корону Российской империи. Медленно и торжественно. — Никакого «там» нет, потому что… А сейчас я вызову на поединок Трисмегаса. Интересно, как Система среагирует на этот раз? Поймет ли мою маленькую хитрость?
— А первые два раза тебе не хватило понять, что Система обязательно что-то придумает, чтобы вы не порешили друг друга?
— Бог троицу любит, — буркнул в ответ Баа Ци. Он уже справился с шлемом и теперь закреплял на плечах шикарный черный плащ из тонко выделанной шкуры какого-то зверя. Покрутился перед отражением в полированном бронзовом блюде. Хорош: грозный шлем, сверкающие серебром
Загремели сигнальные барабаны джелонов, давая понять: враг уже на горизонте. Израненная мощными колдовскими атаками, изрытая, прожженная, не раз окропленная кровью земля перед Красноталом вновь лишилась покоя, ритмично вздрагивая от мощных ударов все-вдруг сапогов марширующих полков Ордена.
При виде войска Хвойного княжества отряды остановились, мгновенно перестроились из походного в боевые порядки. Впереди вышли рассыпным строем арбалетчики. Следом сомкнув ряды и выставив прямоугольные щиты сплошной стеной, изготовилась к бою пехота с длинными копьями. Копья покамест держали остриями вверх. За ними — линии меченосцев. Позади всех оказалась тяжелая конница. Иной, легкой, у Ордена не имелось, что немедленно отметил Страшила, указав вестнику передать джелонам, чтобы при начале боя постарались выйти в тыл к противнику дальним обходом и оттуда ударить по обозам, внеся сумятицу и попутно разведав возможные резервы Ордена. Отдав команду, он повернулся задумчиво в сторону недавно взятого укрепления третьего отряда Ордена и наткнулся взглядом на Баа Ци.
— Ничего себе, ты приоделся! Даже побрился, кажется? А то ходил бомж бомжом. Погоди… а с чего это ты сегодня решил… праздник какой-то?
— Ага, День космонавтики, — в тон ему и без тени улыбки ответил Вахтер. — Мой профессиональный праздник. Имею право бухнуть в отутюженном смокинге.
Страшила подозрительно прищурился.
— Ну и в целом, массовая бойня, когда несколько тысяч человек весело и с песенками в стахановском порядке становятся трупами — сама по себе праздник, — продолжил Баа Ци, осматривая будущее поле боя. Благо с места, оборудованного Страшилой под командный пункт, все отлично просматривалось. — Но какая свадьба без драки? Надо чтить традиции!
Свита Страшилы, включающая знатных бояр Хвойного княжества, представительных воинов от вождей джелонов и кайсар, со знанием дела зацокали языками, закивали, поглаживая бороды и усы — у кого не было бород. Они быстрее великого князя угадали, куда метит Баа Ци. И отчего такой красивый нынче.
— Чтить надо! — сказал Мараш. — Поединок?
— Поединок! — твердо сказал Баа Ци, хотя его лицо предательски побледнело. Страшила ругнулся и сплюнул с недовольным видом. Мысленно он уже был в гуще сражения, уже лихорадочно перебирал возможные шаги противника и варианты их парирования. Для древних глупых ритуалов, требующих перед началом битвы обязательно устраивать для затравки битву лучших витязей, в оперативной памяти его мозга места не предусматривалось.
— Ты помнишь, что говорят легенды про твою битву с Трисмегасом, о Великий Черный Отец? — подал голос знатный боец в облачении кайсаров. — Что она сулит конец миру сему?
Баа Ци лишь небрежно махнул рукой.
— Ну подумаешь, развалим этот мирок. Вам и джелонам вообще не привыкать, вы тут же возродитесь в иной Вселенной. Да, родной, так и скажи своим братанам.
Кайсар радостно взвизгнул и бросился прочь, к своим войскам,
— Кайсарам и джелонам в другие дали торопиться бы не стоило. Появятся они аккурат во времена расцвета Римской империи. А там не Хвойное княжество или Хорхет в соседях. Если мне память не изменяет, римляне соберут войско и после очередного набега разобьют их вдребезги, разорят все кочевья и продадут уцелевших рабами на рынках Малой Азии.
— Так и туда им дорога. Они все как есть сущие воры, — вставил Мараш, дождавшись, когда кочевники скроются подальше, занимать места в рядах соплеменников. — Я вот недавно говорил с одним: что есть настоящий мужчина? Это, отвечает, кто сумел много наворовать у тех, кто не ворует! Поскольку в их обычаях нельзя воровать у воров — это большой грех. Вот обычаи, да? А все остальные, мол, кто не ворует — те и не люди. Я спрашиваю — а если все будут воры, у кого ж они воровать будут, если у воров воровать нельзя, а иных вокруг и нет? Задумался, замялся, да так и ушел, затылок почесывая. Одним словом — никчемные племена!
— Главное, что они полезные для нашего дела, — сказал Баа Ци. — Ну, давай, князь, сигналь там, что вызываю на поединок руководителя их рейхсканцелярии.
Князь только вздохнул, неодобрительно покачал головой, поднял к губам персональный рожок и загудел в него что есть мочи. Через минуту, заполненную терпеливым молчанием и руководства и свиты, издали раздался такой же протяжный звук рожка. Вызов на поединок был принят.
— Если он тебя побьет, от магии Трисмегаса нас уже ничего не спасет, — мрачно сказал Страшила.
— Если я его побью в поединке, — деланно вздохнул Баа Ци, с видом уставшего взрослого, что повторяет в сотый раз глупому ребенку очевидные вещи. — То и грандиозного махача можно будет избежать. А магия… На вот, держи, пока бесплатно!
Вахтер протянул Страшиле свой барабан, сверстанный из кожи филейной части убитого магистра Фурры. Памятуя об этом, князь принял предмет с легкой брезгливостью.
— Вот тебе барабанчик мой волшебный, — голосом героя волшебной сказки проговорил Баа Ци. — Как случится злым колдунам напасть, застучи в него тревожно-тревожно… А там и помощь придет. Ага?
— Ты че, прикалываешься? — вспылил Страшила. — Там, у Ордена Трисмегас, мать твою! Орден и без него еще та сила! Но пока ты с нами находишься, Трисмегас хотя бы не распоясается на полную, не сожжет нас Черной Грозой, не распылит Плазменной бурей, ты каким-то образом сдерживаешь его умения. Но если от тебя уработает, то и нам всем стопроцентная хана. Как тут барабанчик поможет?! Не надо рисковать, дурнина ты…
Баа Ци только улыбнулся, заскакивая на услужливо поданного коня, уже в седле повернулся к князю, принимая попутно копье от Мараша. Затем показал Страшиле некий знак свободной рукой и дернул поводья.
— Что это он там показал? — не понял Мараш.
— Знак благословения Баа Ци, — пробурчал со злобой Страшила и тут же треснул по рукам воеводу, поскольку тот немедленно решил повторить сей благословляющий жест — сжал кулак с вытянутым средним пальцем. — На себе не показывай! Плохая примета — зубов не будет!
Передние ряды чинно расступились, выпуская всадника в черном плаще на вороном коне, что в несколько прыжков оказался посередине грядущего поля брани меж двух войск. А навстречу на белом коне выезжал в сверкающих доспехах с закрытым шлемом Ордена противник. Сам Трисмегас, видимо, даже не сомневаясь, кто и кого вызывает на поединок от Хвойного княжества.