Меч и щит
Шрифт:
Я почему-то был твердо убежден, что Кайкэн должен достаться именно ему.
Оставалось только одно объяснение — нам встретился сын верховной жрицы стрег, само существование которого представлялось несколько сомнительным.
Пока я его разглядывал, он спокойно взял плававшую в воздухе медную лампу и положил ее в висевшую на поясе суму. Да, такому сильному магу меч ни к чему, его с успехом заменяет покрытый рунами деревянный посох с железным навершием…
Железным?! Тут до меня дошло, что, по общему мнению всех знатоков магии, холодное железо должно уничтожить любую заключенную в посохе колдовскую силу и превратить его в обычную палку
Глянув на свой меч и вспомнив рассказ Скарти о его создании, я счел, что второе предположение ближе к истине.
Оранжевый Балахон между тем повернулся к нам, улыбнулся и произнес самым обыденным тоном, словно продолжая прерванный разговор с двумя старыми знакомыми:
— Похоже, вы уже встретились друг с другом и отыскали Кром и Погром. Отлично. Теперь осталось найти Кайкэн с его владельцем, и можно приступать к реализации пророчества.
Мы с Мечиславом уставились на него во все глаза, подозревая, что он бредит. Но прежде чем кто-нибудь из нас успел спросить, о каком таком пророчестве идет речь, Оранжевый Балахон шагнул вперед и сказал:
— Считаю нужным представиться. Меня зовут Фланнери. А вас?
— Главк, сын Глейва, — назвался я.
— А я — Мечислав Мечич. — Этот мой брат по привычке произнес имя отца на вендийский лад.
— Прекрасно, именно так я и думал. Рад, что не ошибся. Но, впрочем, Фюрбранда трудно с кем-нибудь спутать. Да и Жбика [31] тоже, если уж на то пошло…
Я покосился на Мечислава. Такую кличку я слышал впервые, но, видимо, она была не обидная, так как он лишь широко улыбнулся и спросил:
31
Жбик (венд.) — лесной кот.
— Ну а ты какое прозвище заработал своими подвигами? Может, Бесобой, а?
Фланнери улыбнулся, словно понял это вендийское слово и оценил шутку Мечислава, и ответил:
— Нет. Я пустяками не занимаюсь. С бесами может справиться любой маг средней руки. Мне, как и матери нашего отца, подавай нарушителей Закона позначительнее. Например, эти покойные колдуны, если им не мешать, могли в будущем натворить немало бед, не последней из которых было бы отравление юных душ идиотскими бреднями. Что, кстати, еще может случиться. Ведь неизвестно, какое наследство оставили эти негодяи. Надо разыскать их логово. — И он посмотрел на нас, словно ожидая, что мы тут же предложим свои услуги и будем рыскать по ночному лесу в поисках убежища покойных нейромантов.
— Это очень интересно, — произнес Мечислав, — но у меня в драчке горло пересохло.
— Ты же сам слышал, что один из них пивоваром был, — пожал плечами Фланнери. — Так что в их логове найдется чем промочить глотку, из чего бы ни состояла эта шизахнара, на которой он варил пиво…
— Разумно, — согласился я. — Но остается сущий пустяк: как мы найдем их логово? По запаху пива?!
— Вообще-то, можно и так, — улыбнулся Фланнери, — но думаю, что в данном случае этого не понадобится. Ведь у меня теперь есть вот что.
И он жестом фокусника извлек из сумы медную лампу. Повертев светильник в руках, Фланнери взял его за ручку и надавил большим пальцем на один из клиновидных узоров, выгравированных по всей его поверхности. Из носика
— Вот, — указал широким жестом Фланнери, — прямой путь к их берлоге. Или по крайней мере тот путь, каким они пришли сюда.
На это у нас с Мечиславом не нашлось чего возразить, и мы неохотно оседлали коней и собрали свои вещички. После чего неспешно двинулись по тропе светящихся гнилушек, вежливо пропустив Фланнери вперед, сам ведь сказал, мало ли какое наследство оставили неудачливые нейроманты.
Глава 14
Прямым наш путь оставался недолго, стадий пять-шесть, а потом светящиеся гнилушки стали рисовать по лесу самые причудливые узоры, и мы проплутали не меньше двух часов, прежде чем вышли к невзрачной избушке. Ее окружал такой бурелом, что нам пришлось оставить коней, привязав к елке, — иначе бы мы не добрались до двери.
— Вот гады, — ругался Мечислав. — И по лесу шляются не как все люди, и живут в халупе, куда не зайдешь, ног не поломав, если ты не скоморох. Хотел бы я знать, зачем им это понадобилось.
— Ты это о чем, об их пути или о жилище? — решил уточнить я.
— И о том, и о другом!
— Я думаю, они петляли по лесу в поисках подопытных, — высказал предположение Фланнери. — А когда почуяли вас своей магией, то двинулись прямо к той поляне. Что же касается жилья… по-моему, и так ясно, что им чужие глаза были не нужны. Магия — еще не гарантия личной безопасности. — Говорил он, похоже, основываясь на личном опыте.
Мы добрались наконец до обросшей мхом избушки, и на сей раз вперед вышел Мечислав и наградил пинком покосившуюся дубовую дверь. Та улетела как перышко — явно не была защищена хитроумными чарами. Очевидно, колдуны при жизни вторжения в свое жилище посторонних явно не опасались.
Нагнувшись под низкой притолкой, Мечислав вошел в избу, а следом за ним и мы с Фланнери. Подслеповатые оконца почти не впускали в избу свет, и в ней бы господствовал сумрак, если бы не четыре квадрата, усыпанных какими-то светящимися точками. Фланнери огляделся и направил посох на сложенный на земляном полу посередине избы очаг. Там тотчас, вспыхнул огонь и озарил комнату, загроможденную всяким хламом непонятного назначения. Те четыре светящихся квадрата являлись стеклянными стенками ящиков с металлическим каркасом, стоявших по углам избы на невысоких столах. Возле каждого из них находился умягченный подушкой табурет, — видимо, колдуны подолгу сидели перед этими ящиками. Зачем? Я задал этот вопрос вслух, и хотя он был чисто риторическим, Фланнери ответил:
— Очевидно, они таким способом вводили себя в транс, пытаясь совершить Великий Пробой. — Он открыл заднюю стенку ящика и заглянул внутрь. — Здесь сплошь нервные волокна. Вот, значит, куда шли вымотанные ими нервы.
— Спасибо за разъяснение, — иронически поблагодарил я. — Вот теперь мне все понятно.
Но тут нашу ученую беседу прерван радостный вопль Мечислава:
— Нашел!!! — Наверно, так кричал Ликофрон, когда открыл закон утери веса в воде и, выскочив из ванной, понесся по улицам Камира в чем мать родила, естественно. А Мечислав с этим криком выскочил из клети, нежно прижимая к груди средних размеров бочонок.