Меч ислама

Сабатини Рафаэль

– Шейх Джербы, – улыбнулся Оранский. – Чего стоит слово неверного против слова высоко ценимого офицера в христианском суде?

– Против слова заведомого предателя! – влез в разговор Филиппино, не в силах дольше сдерживаться. – Если нужны свидетели, их более чем достаточно. Рабы.

– Где же вы их найдете? – удивился вице-король.

– Ваше высочество, вы что, сомневаетесь в наших словах? – настаивал Джаннеттино. – Вы защищаете этого человека?

– Я, – вице-король вздернул брови, – вас просто предупреждаю, чтобы вы были осмотрительны. Вы можете

навредить себе, если будете прикрывать собственные грубые ошибки подобного рода обвинениями. Ваши промахи остаются вашими промахами. Кто бы ни одурачил вас, Драгут ли, Просперо ли, но вас одурачили, и это единственное, что имеет значение.

Эти слова только разбередили раны адмирала. Он вскочил, резко вскинув голову.

– Платить по своим счетам я буду лишь его величеству императору.

– Естественно, будете. Вас об этом попросят. Но позвольте мне еще раз предупредить вас.

– Благодарю ваше высочество за заботу, – последовал полный иронии ответ.

Принц поклонился.

– Тогда, думаю, это все. Я не вижу смысла в вашем пребывании в Неаполе, если, конечно, вы сами не пожелаете остаться.

– Пожелаю, синьор? У меня слишком мало времени, чтобы терять его здесь. Мне нужны лишь сведения о последнем местонахождении Драгута.

Филиппино разразился угрозами в адрес Просперо и пообещал, что никто и не вспомнит о Джербе, когда с ним будет покончено.

Невозмутимо холодный наместник даже разозлился от подобных выпадов.

– Вы хотите узнать о Драгуте? Ну что ж. От Корсики он отправился на запад, чтобы разорить Балеарские острова под самым носом у императора. – И он вкратце изложил детали этого опустошительного набега, к вящему ужасу слушателей. – Известия об этом кровавом рейде дошли до его величества одновременно с вашим письмом, где вы сообщали, что надежно обложили корсара и его уничтожение неизбежно. Думаю, чувства его величества понятны вам, господин герцог.

Адмирал стоял перед ним, сцепив руки и тяжело дыша, а его племянники смотрели на принца Оранского вытаращенными от ужаса глазами. Потом синьор Андреа несколько разрядил возникшую напряженность.

– Тем больше причин для мести! – воскликнул он. – И если при этом я расстанусь с жизнью, то все же буду отомщен.

Он понимал, что, если теперь не найдет и не уничтожит Драгута, ему не удастся сохранить лицо и жизнь потеряет смысл. Единственный шанс обелить себя – немедленно расправиться с Драгутом.

– Где сейчас находится этот пес? – прорычал он. – Вы знаете?

– Не совсем. – На губах наместника мелькнула тень улыбки. – Но хочется надеяться, что в аду.

Сочтя, что с ним шутят, адмирал разозлился.

– Ваше высочество, я спрашиваю совершенно серьезно.

– Поверьте, я тоже, – сказал принц. – Мессир Драгут вместе со своим флотом – около двадцати шести галер – три недели назад был разгромлен Просперо Адорно и неаполитанской эскадрой, равной примерно половине исламского флота. Ратный подвиг, прогремевший по всем морям отсюда до Кадиса.

Наступило гробовое молчание. Трое генуэзцев, ошеломленные услышанным, похоже, даже перестали дышать. Адмирал побледнел, и лицо его стало похожим на восковую маску. Ему потребовалось некоторое время, чтобы восстановить голос, но тот все равно звучал хрипло и дрожал.

– Если это правда… – Он не мог продолжать.

– Это правда, будьте уверены, – ответил вице-король и добавил подробности: восстановление Пальмы после набега, освобождение пленников с Мальорки и с исламских галер и, кроме того, захват галер для имперского флота.

– В таком случае нам нет нужды оставаться долее в Неаполе и отнимать время у вашего высочества. Я покидаю вас, синьор принц.

Достоинство, с которым Дориа перенес это несчастье, лишившее его последней надежды, заслуживало уважения. Вице-король поднялся, но все же слов утешения не нашел.

– Приятного путешествия вам, синьор, и вам, господа, – вот все, что он смог им сказать, но смягчившийся тон его говорил нечто большее.

Дориа вышел, а за ним и племянники.

На лестнице Филиппино яростно зашептал в ухо дяде:

– Как я вам говорил много лет назад, синьор, mortui non mordent [41] . Теперь, когда эта змея нанесла вам смертельный укус, может, вы мне поверите.

Глава XXXVI

Награда

Вернувшись на борт флагмана, Дориа задумался, куда ему теперь держать путь. Тот же вопрос он задал и своим племянникам, делившим с ним трапезу в его каюте.

Оба молодых человека оценивали положение с философской насмешливостью и винили дядюшку в своих бедах и легковерии, с которым тот отнесся к коварному Просперо Адорно.

41

Мертвая змея не кусается (лат.).

– Хорошенько во всем разобраться – вот единственное, что мы еще можем сделать, синьор, – заметил Джаннеттино. – А разобравшись, вы получите ответ на ваш вопрос.

– Разобраться? – отозвался герцог. – Нет. Все и так ясно. – Он был удручен, но все же сохранил присущее ему холодное достоинство. Голос его был бесцветен, как если бы он думал о чем-то другом.

– В этой продолжительной дуэли победа, похоже, осталась за Просперо Адорно.

– Предательски добытая, – добавил Джаннеттино.

– Ты говоришь так для собственного успокоения. – Адмирал покачал головой. – Но на войне все честно. Когда осуществляется наш собственный замысел, мы называем это стратегическим талантом. Когда же враг добивается успеха, мы называем это предательством.

– Клянусь Господом! – воскликнул Джаннеттино. – Я не считаю себя побежденным.

– Да? Что же остается?

– Справедливость. Когда император узнает о проделке Просперо при Джербе, триумф его превратится в нечто прямо противоположное.