Меч Королей

Корнуэлл Бернард

— Они же старики, — проворчал Финан.

— Скорее всего, помоложе нас с тобой, — сказал я, и он хохотнул.

Старики у ворот, очевидно, встревожились из-за нашего приближения, поскольку один из них постучал древком копья в закрытую дверь, и мгновение спустя оттуда появились ещё трое. Они закрыли за собой дверь, выстроились под аркой и подняли оружие.

— Вы кто такие? — спросил один из них.

— Бедвин на месте? — поинтересовался я.

Говоривший со мной человек задумался.

— На месте, —

наконец выдавил он.

— К нему пришел ярл Утред Беббанбургский.

Я редко пользовался датским титулом, но его грубость меня разозлила. Мои люди, услышав мой высокомерный тон, обнажили мечи.

После недолгой паузы копья по сигналу опустили. Шестеро просто глазели на меня, но грубияну хотелось сохранить свою власть.

— Вы должны сдать оружие, — потребовал он.

— Там король?

Похоже, вопрос его смутил.

— Нет, — выдавил он наконец.

— Нет, господин, — рявкнул я.

— Нет, господин.

— Значит, сегодня это не королевский дворец, так? Оружие останется при нас. Открывай дверь.

Он еще поколебался, потом уступил, и высокие двери заскрипели на древних железных петлях. Я повел своих людей в освещенный лампами коридор. Мы проходили мимо лестниц, по которым я так часто взбирался на встречу с Этельфлед. Воспоминание не уступало яркостью и горечью образу Гизелы на речной террасе. Где они теперь? Ждет ли Гизела меня в Асгарде, доме богов? Смотрит ли Этельфлед на меня со своих христианских небес? Я знавал многих мудрецов, но никто из них не мог ответить на эти вопросы.

Мы прошли через дворик, где на фундаменте римского бассейна выстроили деревянную часовню, затем сквозь разрушенную арку в коридор из плоского римского кирпича.

— Можете убрать мечи в ножны, — сказал я своим и толкнул грубую деревянную дверь, заменившую прежнее римское великолепие. Пиршественный зал за ней освещали мириады свечей и лучин, но за единственным столом сидели лишь с десяток человек. Они встревожились при нашем появлении и встали, но не для того, чтобы приветствовать нас, а чтобы обнажить мечи.

— Вы кто такие? — спросил один из них.

Я не успел ответить, поскольку другой человек сделал это за меня.

— Это лорд Утред Беббанбургский. — Высокий, прямой священник слегка поклонился мне. — Приятно снова увидеть тебя, господин. Добро пожаловать.

— Отец Ода. Не ожидал тебя увидеть.

— Не ожидал, господин?

— Я думал, ты в Меймкестере.

— Я был там, а теперь я здесь. — Он говорил с легким датским акцентом. Его родители явились в Восточную Англию завоевателями, но сын обратился в христианство и теперь служил Этельстану. — Я тоже не ожидал увидеть тебя, господин, но рад этому, — продолжил он. — Садись же, — он указал на стол, — выпей вина.

— Я пришел к Бедвину.

Отец Ода указал человека во главе стола, который спрашивал, кто мы такие, а

теперь шел к нам. Высокий, темноволосый, с вытянутым лицом и усами, свисавшими до резного серебряного креста на груди.

— Я Бедвин, — сказал он. Голос звучал встревоженно. Два волкодава зарычали, но он успокоил их жестом. Бедвин остановился в паре шагов от нас, его лицо выражало озадаченность нашим прибытием, вскоре сменившуюся обидой. Он решил, что я хочу занять его место? — Нас не предупредили о твоем прибытии, господин, — сказал он почти с упреком.

— Я пришел повидаться с королем Этельстаном.

— Который сейчас в Глевекестре, — сказал Бедвин так, будто приказывал мне отправиться в путь через всю Британию.

— Говоришь, у вас есть вино? — спросил я Оду.

— Да, и его нужно выпить, — ответил священник.

Я жестом приказал своим людям следовать за собой, сел на скамью и позволил Оде щедро наполнить мой кубок.

— Это, — указал я на Бенедетту, — одна из спутниц королевы Эдгивы. Она пришла забрать королевские платья. Уверен, она тоже не откажется выпить немного вина.

— Королевы Эдгивы? — переспросил Бедвин, будто никогда о такой не слышал.

— Которая сейчас в Лундене. Вместе со своими детьми. Она хотела бы занять свои старые покои в этом дворце.

— Королева Эдгива! — Бедвин будто бы разозлился. — Что она тут делает? Ей следует быть у тела мужа!

Я выпил вино, которое оказалось гораздо лучше помоев, что я пил ранее.

— Она сбежала из Мерсии, — терпеливо пояснил я, — потому что лорд Этельхельм угрожал ее жизни и жизни ее детей. Я спас ее, и теперь она ищет защиты у короля Этельстана.

На самом деле Эдгива доверяла Этельстану не больше, чем Этельхельму, но Бедвину ни к чему об этом знать.

— Тогда пусть отправляется в Глевекестр, — высокомерно заявил Бедвин. — Здесь для нее нет места!

— Меревал может иметь иное мнение на этот счет.

— Меревал отправился на север.

— В Верламикестр, как я слышал?

Бедвин кивнул и нахмурился, когда отец Ода вновь наполнил мой кубок. Священник ответил мне, его голос оставался ровным:

— Нам донесли, что приближается армия Восточной Англии, господин, и Меревал посчитал опасность достаточно серьезной, чтобы увести большую часть людей в Верламикестер.

— Оставив Лунден почти без защиты, — безрадостно добавил я.

— Да, господин. — Отец Ода говорил спокойно, но не мог скрыть своего неодобрения действий Меревала. — Но Меревал вернется, когда переубедит восточных англов.

— Когда разобьет их в пух и прах, ты хотел сказать?

— Нет, господин, переубедит. Король Этельстан настаивает, чтобы мы не начинали драку. Лорд Этельхельм должен первым начать убивать. Король Этельстан не станет проливать кровь братьев-христиан, пока на него не нападут.