Меч Зарины
Шрифт:
«Куда ее теперь девал отец?» - размышлял Фамир. Теперь, когда он сам очутился в неволе, было удивительно, как ему прежде не пришло в голову отвезти принцессу обратно. Он ведь знал, что никогда не женится на ней.
Вспоминая свой дом, родную степь и поход, когда он был свободным воином, Фамир забывал о страшной жизни невольника. Может быть, стоит ему открыть глаза, и он окажется на свободе в родной степи, где весело ржут кони среди зеленых благоуханных трав? Но вот он шевельнул ногой - и звон цепей напомнил ему о действительности. Но почему так тяжки цепи и тело ноет, а руки устали? Фамир провел рукой по лицу: чужое лицо... не гладкое, как прежде, а словно в каких-то болячках. Он провел рукой по бедру - то же самое. Беспокойство закралось в душу. Что же это такое? Не от скверной ли воды? Когда они таскали камни из каменоломни, ему пришло в голову окунуться в какой-то ручей, протекавший вблизи. Он изнемогал от зноя, а вода там была ледяная. Он еще напился этой воды...
Когда рассвело, Фамир увидел, что и руки его сплошь покрыты болячками. Тело ныло, а лицо горело. Как только проснулись саки, он спросил их, что бы это могло быть. Никто ничего не смог ему сказать. Решили попросить у охранников целебной настойки. Охранник сам принес настойку, налил в глиняную чашку, протянул ее Фамиру, но, когда увидел его красное, в болячках лицо, попятился и закричал:
– Гоните прочь прокаженного сака! Забросайте его камнями! Он погубит нас!
– Остановитесь!
– закричал старик охранник.
– Если мы убьем его, нам же прикажут хоронить прокаженного.
Воцарилась тишина.
Охранник замахал руками и убежал. Вскоре собрались все охранники, и тут Фамир понял, что с ним случилось что-то страшное.
– Гоните его в пустыню, к шакалам!
– кричали охранники, перебивая друг друга.
– Пусть идет куда хочет! Скоро у него отвалятся руки, потом ноги. Он сгниет, как падаль. Даже шакалы отвернутся от него. Пусть идет!
Саки, которым слово «прокаженный» ничего не говорило, с ужасом слушали выкрики охранников.
– Ты бы пожалел человека и снял с него цепи, - осмелился сказать Саксафар одному из охранников.
– Как же он пойдет в цепях? Да и тебе они пригодятся для другого раба.
– Молчи, сын змеи!-закричал охранник.
– Не учи людей, коли разума не имеешь! Только безумец может прикоснуться к нему. Теперь уже никогда никто не снимет с него цепей.
Фамир слушал все это в каком-то забытьи. О нем говорят, как об умершем. Что же с ним случилось? Разве рабство - это не высшая кара, какая может быть послана небом? Разве голод, холод, жажда и муки бесправия - это еще не все, что суждено испытать человеку? Он сгниет заживо. И если кто-либо подойдет к нему, чтобы снять с него цепи, то сам погибнет.
– Сними с него цепи!-стали кричать саки.
– Или дай нам это сделать!
– Вы не подойдете к нему, иначе я вас всех прикончу на месте!-закричал старший охранник.
– Будь моя воля, я бы каждого из вас проткнул копьем. Кто знает, может быть, все вы теперь прокляты богом. Ступайте отсюда сейчас же!
Саки столпились и стали о чем-то перешептываться. Потом Фамир увидел, как они складывают в мешок вы-данную им на день еду.
– Теперь вы разойдетесь и дадите дорогу прокаженному!
– закричали охранники, подняв свои плети.
– Иди, проклятый небом и солнцем! Уходи подальше отсюда!
Фамир пошел. Но куда идти? Где найти укрытие? Как прожить одному в чужом, неведомом краю? Теперь он уже не может вернуться в родные степи. Теперь уже нет нужды стремиться к Зарине. Все потеряно! Все кончено!
Он обречен! Он погибнет вдали от людей. За что все это? Куда он идет?
Его нагнал Саксафар. Он протянул ему мешок с едой и сказал, что снимет с него цепь.
– Не подходи!
– закричал Фамир.
– Ты погибнешь, прикоснувшись ко мне, я проклят богом!
– Я сниму цепь, - сказал Саксафар, хватая цепь, которой были скованы руки Ф.амира.
– Мы все решили, что кто-нибудь должен освободить тебя от оков. Я взялся. Я должен!
– Не прикасайся!-кричал Фамир.
– Я обречен на гибель, пусть уж остаются оковы, все равно...
– Не говори так, брат Фамир. Ты еще узнаешь радость: мы добудем целебных трав, мы не оставим тебя. Не мешай мне... Трудно разорвать эту бронзовую цепь. Как крепко она сделана! Ну-ка, пойдем подальше к пещере. Там есть камни, попробую я камнем разбить ее.
– Зачем же ты губишь себя?
– спрашивал Фамир.- У тебя сын растет и молодая жена ждет тебя в твоем шатре.
– Я не верю охранникам, будь они прокляты! Не будем страшиться, Фамир.
– И Саксафар стал камнем разбивать крепкие оковы. Ему удалось в одном месте разорвать цепь, и тогда Фамир стал ему помогать.
– Иди в пещеры, вблизи которых мы брали камни, - говорил Саксафар.
– Мы будем по очереди приносить тебе еду. Ты не умрешь с голоду.
– Я все равно погибну, - сказал Фамир.- Не губите себя. Для вас еще настанет день освобождения, я верю, а для меня ничего уже не будет на земле.
– Фамир отвернулся.
– Возьми нож, я стащил у охранника, - шептал Саксафар.- Он не видел, как я ушел к тебе. Сделаешь себе лук. Стрелы мы добудем тебе. Жди нас в пещере.
Фамир молча поклонился другу.
– Ты сделал для меня больше, чем мог бы сделать родной отец. Ступай, чтобы тебя не поймали и не избили. Берегись, как бы и тебя не коснулось это проклятье. Пей настой из трав. Я буду молить богов о твоем спасении, Саксафар.
– Иди, Фамир, мы не забудем тебя. Может быть, болезнь покинет тебя и ты уйдешь в родные степи. Тогда передай сакам, что мы живы и ждем освобождения... Я пойду...
– Погоди... Ты видел когда-либо прокаженного?
– спросил Фамир.
– Посмотри на меня. Так ли выглядит прокаженный?
– Я никогда не видел прокаженного, - отвечал Саксафар.
– Никто из нас не видел. А охранникам я не верю. Хоть здесь часто встречаются прокаженные, но они могли соврать, чтобы запугать нас. Беда пришла. Иди, Фамир. Может быть, дойдешь до родных степей. Ты на свободе!
– Такая свобода хуже неволи! Зачем же я пойду в родные степи? Чтобы принести проклятие сакам?
Они расстались. Фамир пошел по знойной, пыльной дороге, едва волоча ноги. Еще вчера ему показалось бы счастьем освободиться от цепей, а сейчас он свободен, но еще более несчастен. Проклятье, что легло на его плечи, уже никогда не покинет его. Как же ему жить? Он не может приблизиться к людям. Его забросают камнями.
«Саксафар сказал про пещеры. Пойду туда, - подумал Фамир.
– Он дал мне нож. Я сделаю лук. Попробую выточить стрелы из камня. Друзья дали мне еду. Хватит на несколько дней. Им сегодня трудно придется... А Саксафар каков! Что будет с ним? И у него отвалятся руки?! Из-за меня... Нет! Нет! Небо, солнце, ветер, вода, земля, всех вас призываю: помогите несчастному! Сделайте так, чтобы это не было проказой! Сделайте! Сделайте!»