Меч
Шрифт:
Слезы покатились по щекам, но мой голос звучал хрипло.
— …А потом ты снова уходишь. В этот раз на несколько месяцев. Лишь для того, чтобы объявиться в Дели, будто всё хорошо, будто ты тот же самый парень, будто у нас всего лишь «политические разногласия». А тем временем, в тот раз ты соблазнил меня отчасти для того, чтобы я не помешала твоей дерьмовой фантазии о мести.
Я старалась дышать, подавляя жжение в груди, готовое разорвать меня на куски. Я прикусила
— Боги, Ревик! Чем ты думал, чёрт подери? Ты думал, что ты можешь переметнуться на другую сторону, а я просто последую за тобой? Я влюбилась в тебя, когда ты боролся против Дренгов! Когда ты ненавидел всё, за что они выступали! Помнишь, что ты сказал мне, когда я впервые спросила, кто такие Шулеры? Ты сказал, что они враги! Это дословная цитата! А теперь, бл*дь, ты работаешь на них? Скажи мне, как так получилось? Объясни мне это!
Я старалась дышать, слезы всё ещё катились по моему лицу.
Я пыталась их остановить, сдержать то, что сидело во мне месяцами, со времени того кошмара в Вашингтоне. Но я не могла. Я даже не могла заставить себя хотеть этого.
Слова полились прежде, чем я успела их остановить.
— Ты спросил меня, люблю ли я Балидора, — сказала я.
— Нет, — он поднял ладонь и посмотрел мне в глаза. Я увидела там жар и столько боли, что не могла это вынести. — Элисон. Не надо. Не говори этого, бл*дь…
— Я действительно люблю его, — произнесла я срывающимся голосом. — А знаешь, что я в нём полюбила? Он напоминал мне тебя, чёрт подери! Он напоминал мне того, кем ты был раньше! Это было так похоже на тебя… по крайней мере, на прежнего тебя.
Его боль обрушилась на меня. На мгновение она едва не сокрушила меня под своим весом.
Я закусила губу, но не могла отвести взгляд.
— Тебя я люблю сильнее, Ревик, — сказала я. — Даже теперь, когда ты под каблуком Дренгов, тебя я люблю сильнее. Сильнее, чем я когда-либо могла любить его или кого-то другого. Сильнее, чем могу выразить словами… Сильнее, чем ты думаешь, особенно сейчас. Я безумно хочу наладить наши отношения, до боли хочу. Я так сильно хочу этого, что не смогла держаться от тебя подальше тогда, когда все говорили мне, что я заблуждаюсь, что я безумна, раз пытаюсь вытащить тебя отсюда…
Я сглотнула, ощутив очередной жёсткий импульс из его света.
— …вытащить от этих бл*дских тварей, которые пытали тебя в детстве.
Он уставился на меня, всё ещё сопоставляя это всё в голове.
— Так сильно, что я готова была врать тебе, — сказала я. — Месяцами, Ревик. Просто для того, чтобы приблизиться к тебе и посмотреть, вспомнишь ли ты, кем ты был раньше.
Я подавила очередную волну боли, покачав головой.
— Но я не могу быть с тобой таким, — сказала я. — Не могу. Прежний Ревик знал бы. Прежний Ревик убил бы меня, но не пустил к тебе нынешнему.
Я ощутила, как в горле встаёт ком, но выдержала его взгляд.
— … Совсем как сказал про него Балидор, — закончила я.
Лицо Ревика превратилось в маску. Он уставился в пол, и его глаза сделались светящимися точками на лице, казавшемся мраморным.
Я ощущала там боль. Но это была не просто боль.
Там жил мальчик… и мужчина тоже. Я ощущала каждое предательство, всех, кого он любил, и кто обернулся против него, кто оказался не тем, кем считал их Ревик. Я чувствовала всех, кому он когда-либо дарил своё доверие.
Менлим. Его жена, Элиза. Галейт. Вэш. Тарси. Балидор.
Свет исходил из него импульсами. Он расходился по мне как жар, как сухой воздух от жарко пылающего костра. Он трещал на моей коже, заставлял кровь в моих венах вибрировать. В этом одном-единственном импульсе я ощутила столько эмоций, что не смогла впустить большую их часть. Ненависть, но не только. Своего рода отчаявшаяся скорбь, словно я умерла… словно я стала для него кем-то другим.
На мгновение в моей голове промелькнула мысль, что я труп.
Ревик посмотрел мне в глаза, и я никогда не видела, чтобы его взгляд был настолько лишённым чувств.
Затем, как только я ощутила усиление жара вокруг него, он развернулся.
Уронив бинты на мат, он вышел с ринга. Он не останавливался, направившись к металлической двери в стене прежде, чем я успела сдвинуться с места, прежде чем я успела издать хоть звук.
Я осознала, что стою там одна, дышу так часто, что задыхаюсь. Одной рукой я стиснула свою грудь, пытаясь дышать, контролировать свой разум.
Я чувствовала, что другие видящие в ангаре уставились на меня, их разумы и aleimi сделались совершенно неподвижными, почти невидимыми… но я не могла пошевелиться. Я даже не могла их видеть.
Такое чувство, будто что-то во мне сломалось.
Такое чувство, будто что-то во мне умерло.
Я могла лишь стоять там, стискивая свою грудь, и ждать, когда это закончится.
Теперь уже недолго. Я это знала.
Глава 45
На другом конце линии
Джон ждал на другом конце линии.
Держа у уха старомодную трубку, он прочистил горло, играя с закрученным чёрным проводом и круглым диском набора. Он раньше видел такие телефоны — в основном в антикварных магазинах Сан-Франциско. Несколько лет было модно переделывать таких динозавров, чтобы они могли вмещать беспроводную консоль очереди внутри старомодной трубки.
В Сан-Франциско всегда любили стильные пережитки прошлого.
Когда на другом конце взяли трубку, он едва не подпрыгнул. Один лишь голос выбил его из колеи, даже по такой связи с металлическим звучанием.