Меч

Андрижески Дж. С.

— Да? Кто это?

Джон поколебался, хотя не оставалось сомнений в том, кто говорит.

— Ревик? — произнёс он. — Это ты, приятель?

Последовало молчание.

— Чего ты хочешь, Джон?

— Я хотел спросить, нельзя ли мне поговорить с Элли, — Джон вновь поколебался, невольно ощущая себя не в своей тарелке. Он подумывал промолчать, но потом всё равно сказал: — Ты в порядке, приятель? Что случилось?

На секунду ему показалось, что видящий может ответить.

Затем его голос прозвучал ещё холоднее, чем прежде.

— Подожди

минутку, кто-нибудь её найдёт.

— Ладно…

Но Ревик уже ушёл от телефона.

Джон сглотнул, внезапно занервничав. Ревику нужно, чтобы кто-то другой искал Элли? Какого чёрта это означало? Разве они в эти дни не прилипли друг к другу как сиамские близнецы?

Он ощущал, как остальные смотрят на него — вероятно, потому что он спросил у Ревика, всё ли хорошо. Он не посмотрел на них в ответ, особенно на Балидора.

Казалось, он ждал довольно долго.

Теребя телефонный провод и накручивая его на пальцы, Джон осознал, что может действительно сломать его, и отпустил. Наконец, он обернулся к остальным и увидел, что все они нетерпеливо наблюдают за ним, словно он несёт личную ответственность за задержку.

— Он её ищет, — сказал Джон.

— Ищет её? — сказал Балидор. — Какого чёрта это значит?

— Это значит, что он ищет её. А теперь заткнись, иначе он услышит твой голос, — сглотнув, он посмотрел обратно на телефон. — Просто дайте ему минутку. Он её найдёт.

Джон понятия не имел, почему ему хотелось оправдаться, но к тому времени, когда кто-то опять взял телефон, он уже в открытую нервничал.

— Джон? — её голос звучал робко. — Джон?

Его затопило облегчение. Такое сильное, что его горло сдавило. Он проглотил этот ком усилием воли, быстро улыбнувшись Касс.

— Да, красотка. Это я.

Воцарилось очередное молчание.

— Ты… звонишь мне?

Затем он ощутил её размышление, словно она вспоминала.

— Дело в Бразилии, не так ли? В том, что случилось в «Чёрной Стреле».

Джон пожал плечами. Он покосился на Балидора, затем пожалел — ему хотелось не видеть сурового взгляда видящего.

— Не только в этом, сестрёнка, — сказал он как можно небрежнее. — Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Я подумал, что может быть, Ревик позволит мне поговорить с тобой. Я же всего лишь тупой червяк и всё такое.

Она не улыбнулась. Он уверен, что почувствовал бы это даже по телефону, но у него не было такого ощущения. Вместо этого он чувствовал, как она складывает воедино отдельные частицы, словно рисует между ними карту. Через несколько секунд она вздохнула и издала тот щелкающий звук в манере видящих.

— Скажи Балидору, что ему ещё не нужно меня убивать, — произнесла она с резкими нотками в голосе. — Я ещё не братаюсь с Дренгами.

— Ой, да брось. Мы беспокоимся, вот и всё, — он поколебался. — Ревик. Он хорошо с тобой обращается? Он так говорил…

— Я возвращаюсь, — перебила она. — Вернусь через несколько недель. Так что все могут расслабиться. Он отпускает меня.

— Отпускает тебя? — Джон не скрывал своего недоумения. — Ты была пленницей?

— …Единственная причина, почему я ещё не на самолёте — это потому что один из их самолётов ремонтируют. Другой, который они используют для регулярных перевозок, всё ещё в Восточной Европе. Но я вернусь. Так что расслабьтесь.

— Ага, — отозвался Джон. — Ладно, Эл.

Он покосился на Балидора и Касс. В их глазах виднелось раздражение, и до Джона дошло, что из его части разговора почти ничего невозможно было понять.

— Ага, — повторил он. — Я слышал об этом. О Восточной Европе, имею в виду. Работные лагеря рушатся? Вы, ребята, имеете к этому отношение?

— Я не могу обсуждать операции, Джон, — коротко ответила она. — Ты это знаешь.

— Ну, а почему ты возвращаешься? — спросил он. — Просто для визита?

— Нет, — сказала она. — Не для визита, Джон.

Её манера речи так походила на Ревиковскую, что это на мгновение выбило его из колеи.

Воцарилась тишина. Джон внезапно осознал, что она плачет.

— Иисусе… Эл. Что происходит?

— Я сейчас не могу об этом говорить. Вы увидите меня через две недели. Может, быстрее. Я позвоню вам, как только узнаю что-то более точное. Просто скажи им не стрелять в меня, когда я к вам доберусь.

— Элли, шесть месяцев не прошло.

— Ты хочешь сказать, что мне не дозволено вернуться? Ты бы предпочёл, чтобы я дольше не возвращалась?

Воцарилась тишина.

— Нет, — сказал он, покосившись на Балидора. — Я лишь имел в виду… Ревик тоже приедет?

Повисла очередная пауза.

Прежде чем он успел спросить её о чём-нибудь ещё, звонок оборвался.

Уставившись на чёрную трубку в своей руке, Джон посмотрел на остальных, будучи не в состоянии понять, что только что произошло.

***

Поначалу мы тронулись в путь по суше.

Узнав примерный план маршрута, я перезвонила Джону, используя тот же номер, с которого они звонили мне. Люди, наблюдавшие за коммуникационной консолью в лагере Восстания, сказали, что я могу звонить, когда захочу и кому захочу, но я знала, что линии прослушиваются.

К тому времени я превратилась во врага — для всех них, не только для Ревика.

Никто толком ничего не сказал мне, когда я уезжала.

Последние несколько недель я провела взаперти в комнате, которую ранее мы делили с Ревиком. Одна, конечно же. Я всё ещё могла заказывать еду. Я могла плавать, выходить в любые общие комнаты — не то чтобы мне это хотелось. Доступ ко всем каналам, кроме официальных, внезапно оборвался, как и мой доступ к конструкции и тем более к компьютерам, кроме базового сетевого интерфейса. Меня не выпускали за пределы жилой части лагеря.