Мечта дилетантов
Шрифт:
Дронго услышал, как в конце коридора хлопнула дверь, и поспешил выглянуть. В коридоре никого не было. Он достал носовой платок, закрывая дверь, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев. Какой интересный человек этот Орочко. Он узнал, что в соседнем кабинете был разгром, но он его не услышал. И это совсем не удивило Вячеслава Константиновича. Может, он не хотел услышать, чтобы гарантированно убрать Абасова и самому сесть на его место. Может, ему было это невыгодно? Или он сам вошел в кабинет своего заместителя, устроив легкий разгром и пощадив компьютер. Ведь шум от его падения мог
Дронго закрыл дверь и снова прошел к кабинету Орочко. Прислушался. Вячеслав Константинович с кем-то разговаривал.
– Я ему сказал, что ничего не знаю, а он на меня давил. И все время про вас расспрашивал. Честное слово, я ему ничего не говорил. Это он сам сказал, что у вас могли быть какие-то плохие отношения.
Дронго резко открыл дверь. Увидев снова знакомое лицо, Орочко от страха выпустил из рук телефонную трубку.
– Алло, алло, – громко говорил кто-то в трубку.
– Возьмите трубку, – предложил Дронго.
Вячеслав Константинович дрожащей рукой поднял трубку и неуверенно произнес:
– Да, я вас слушаю.
– Куда ты исчез? – недовольно спросил его собеседник, – что ты ему сказал?
– Я... ему... – Орочко не мог говорить.
– У тебя словно каша во рту, – разозлился его собеседник, – давай заканчивай обедать и приходи ко мне. Нам нужно поговорить. Ты все понял?
– Да, – испуганно ответил Вячеслав Константинович, положив трубку.
– Кто это был? – почти ласково спросил Дронго.
– Ребрин, – выдохнул Орочко, – он позвонил и спросил про вас. Сказал, что вы целый день ходите по банку, всех опрашиваете и нервируете. И еще Файзулин к нему приходил.
– А вы сказали Ребрину, что ничего мне не сообщали. Какая тесная дружеская связь.
– Он первый вице-президент, а я его сотрудник, – попытался оправдаться Вячеслав Константинович.
– Именно поэтому вы обязаны ему отчитываться, – закончил за него Дронго, – не нужно ничего больше говорить. Я все понял. Скажите, в какой комнате может сидеть Радик?
– По коридору пятая дверь, – испуганно ответил Орочко.
Дронго повернулся и еще раз вышел из кабинета. На этот раз Вячеслав Константинович поднялся со своего места и быстро закрыл дверь. Дронго прошел по коридору. Постучался в пятую дверь. В комнате сидело четверо молодых сотрудников.
– Извините, – сказал Дронго, – кто из вас Радик Файзулин?
– Я, – поднялся молодой лохматый человек в очках. Он был в джинсах и клетчатой рубашке. Очевидно, ему разрешали появляться в такой одежде в банке, учитывая, что он не встречался с клиентами.
Файзулин вышел в коридор. Прислонился к стене. Взглянул на Дронго.
– Вы из милиции или из прокуратуры? – спросил он.
– Я адвокат Ахмеда Абасова.
– Понимаю, – усмехнулся Радик, – приехали, чтобы со мной увидеться?
– А почему вы улыбаетесь? Разве это так смешно?
– Да ладно вам, адвокат. С такими плечами и бицепсами. Вас нужно снимать в фильме «Гладиатор». Вы бы смотрелись гораздо убедительнее Рассела Кроу. Он был бы вам по пояс.
– Спасибо за комплимент. Но только я действительно адвокат Абасова и меня интересуют несколько
– Какие еще ответы вам нужны, если уже все и так ясно, – неожиданно сказал Радик, – кто вам позвонил. Ребрин или Лочмеис?
– Я не совсем понял, что вы сказали.
– Зато я понял, что вы из ФСБ. Нужно заканчивать эту трагедию. Люди уже начинают догадываться, и это выглядит так глупо и некрасиво.
– Что именно выглядит глупо?
– Вся эта идиотская трагедия с убийством. Все понимают, что это самая настоящая провокация. И не понимаю, зачем вы сюда ходите. Скоро об этом догадаются все.
Дронго оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было.
– О чем вы говорите? – спросил он.
– Вы же понимаете, о чем я говорю. Вам нужно было убрать Ахмеда Абасова и вы отыгрались на несчастном Леше. Даже ежу понятно, что Паушкин оказался просто глупой жертвой, а нашего Абасова так гадко и некрасиво подставили.
– Теперь спокойно объясните мне, почему вы так считаете?
– А вы разве не знаете?
– Нет.
– Да ладно вам. Не притворяйтесь. Кто-то из ваших нарочно делал все, чтобы подставить Лешу под гнев Ахмеда Абасова. Видимо, рассчетливо учли темперамент южанина. А потом несчастного Лешу отправили в этот «Марриот», где его и зарезали. Только я не совсем понимаю, зачем нужно было убивать Паушкина. Могли обойтись и без этого. Подбросить туда наркотиков или что-нибудь в этом роде. Например, оружие. Как они сначала и хотели сделать.
– Почему вы считаете, что Паушкина подставили?
– Он мне сам сказал об этом перед тем, как отправиться туда.
– В каком смысле? – Дронго старался не выдавать своего волнения.
– Мы встретились с ним вечером четырнадцатого, и он сказал, что едет в этот «Марриот». Поэтому я все знаю. Он мне сообщил, что кто-то воспользовался его кредитной карточкой и заказал ему номер в отеле, предложив поехать туда сразу после работы. Леша не знал, кто это сделал, но ему обещали, что там должна состояться романтическая встреча с его бывшей знакомой. Он, дурак, туда и поехал. Как я понимаю, потом его там и зарезали. Такая глупая и расчетливая провокация. И все свалили на несчастного Ахмеда Нуриевича. Леша мне говорил, что кто-то целенаправленно пытается их поссорить. Очевидно, им удалось это сделать в отеле, когда там появился и Абасов.
– Что значит хотели подставить с оружием?
– Там ведь был еще и нож, которым убили Лешу. Откуда он там появился? У Абасова такого ножа не могло быть. Это всем понятно. И у Леши никогда такого ножа не было, это я точно знаю. Значит, нож принесли и оставили в комнате.
– Почему вы не сказали об этом следователю?
– Не считайте меня кретином. Я думал, что все выяснится сразу, но следователь предпочел сделать вид, что ему не нужны мои показания. Меня три недели не было в Москве. Я улетел в Хельсинки, и у меня была только одноразовая шенгенская виза. Поэтому я никак не мог вернуться обратно в Москву раньше времени. Я шесть раз пытался дозвониться до следователя, но он даже не захотел со мной разговаривать на эту тему, когда я ему стал говорить, что кто-то воспользовался кредитной карточкой Паушкина и заказал ему номер.