Мечта дилетантов

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Тогда давайте прямо сейчас поедем к Алдоне и все узнаем, – решительно предложила Сабина, – прямо сейчас.

– Уже двенадцатый час вечера, – посмотрел на часы Дронго, – я полагаю, что можно подождать до завтра, прежде чем ехать к Алдоне, которая может нас просто не пустить к себе.

– Она все знает. Я уверена, что она все знает.

– Мы поговорим с ней завтра. Если она откажется с нами разговаривать, я позвоню следователю Катусеву, чтобы он вызвал ее на официальный допрос.

– Правильно, – кивнула она.

Он поднял бокал.

– Я хочу выпить за

вашего дядю. Он попал в хорошо расставленную ловушку и невольно стал жертвой. Такого случая в моей практике еще не было. Он, конечно, убийца, но в то же время и сам жертва.

Снова раздался звонок мобильного телефона.

– Нам не дадут спокойно поужинать, – заметила Сабина.

– Извините, – он снова достал аппарат. Это был опять Вейдеманис.

– Где ты находишься? – быстро спросил Эдгар, и уже по его тону Дронго понял, что произошло нечто непоправимое.

– Что случилось?

– Где ты сейчас находишься?

– В ресторане «Турандот».

– Рядом с тобой кто-нибудь есть?

Дронго покосился на Сабину и переложил аппарат в другую руку.

– Есть. Скажи, что случилось?

– Кто этот человек?

– Я не понимаю смысла твоих вопросов.

– Вы вышли вместе? Вы были все время вместе?

– Конечно. Скажи, что случилось?

– Полчаса назад в своей машине нашли Алдону Абасову. Она сидела за рулем. Машина была припаркована в переулке, рядом с ее домом. У нее сломаны шейные позвонки. Кто-то задушил ее, когда она сидела в своем автомобиле.

У Дронго изменилось выражение лица. Сабина поняла, что произошло нечто невозможное. Он опустил руку с телефоном.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

– Полчаса назад нашли машину в которой была Алдона. Кто-то сломал ей шейные позвонки. Ее убили.

Сабина вскрикнула. Она смотрела на Дронго широко раскрытыми от ужаса глазами.

Глава двенадцатая

Он понимал, что убийца торопится. Кто-то спешно заметал все следы, не давая ему возможности встретиться со свидетелями. Второе подряд убийство явно указывало на то, что убийца нервничает. Очевидно, он уже знал, что ведется параллельное расследование.

– Кто ее мог убить? – спросила Сабина.

– Не знаю. Давайте закончим, и я отвезу вас домой. Хотя нет. Сегодня вам лучше не ночевать дома одной. Я беспокоюсь, что убийца словно идет по моему следу. Убрал Радика Файзулина, как только я решил с ним встретиться, задушил Алдону после сегодняшнего приема. Давайте сделаем так. Мы поедем ко мне. Обещаю, что не буду к вам приставать. У меня большая квартира и есть вторая спальня. Я думаю, что так будет правильно.

Он позвонил Вейдеманису.

– Эдгар, очень срочно – все распечатки с телефонов убитой. Особенно за последние несколько дней. Очень срочно. Я знаю, что сейчас уже поздно и все спят. Но мне они нужны сегодня. Завтра может оказаться поздно. Найди их дежурного оператора, и пусть он сделает тебе эти распечатки. Заплати ему хоть тысячу долларов, но привези мне распечатки с ее мобильного телефона.

– Ты знаешь, который сейчас час?

– Знаю.

– Утром

за этими данными приедут сотрудники милиции и прокуратуры, – напомнил Вейдеманис, – и если они узнают, что мы проявляем нездоровый интерес к телефону убитой, то мы окажемся в числе главных подозреваемых. Ты это понимаешь?

– Да. Но у нас нет времени. Я всегда могу оправдаться, пояснив, что являюсь адвокатом ее супруга. Пойми, Эдгар, что мне это исключительно важно.

– Постараюсь. Но нас точно арестуют.

Дронго вышел вместе с Сабиной. Где-то на Тверской раздался противный визг тормозов и он инстинктивно заслонил женщину.

– Почему ее убили? – спросила Сабина.

– Чтобы она не рассказала лишнего, – вздохнул Дронго, усаживаясь рядом и приказав водителю вести их домой, – кто-то догадался, что она выдаст информацию о возможном убийце, и решил предотвратить подобное развитие ситуации.

– Я ничего не понимаю, – призналась Сабина.

– Она была в день убийства в отеле «Марриот», – напомнил Дронго, – и возможно, что пригласил ее туда именно убийца, о котором мы не знаем. А затем перезвонил в семь часов вечера с телефона, который был куплен заранее, и отменил встречу. Обратите внимание, что оба телефона, купленных вместе, замолчали как раз четырнадцатого числа, после убийства Паушкина.

– Моему дяде они уже не могли звонить, – напомнила Сабина.

– Почему? Телефон был включен, и его передали Алдоне через несколько дней. И мобильный номер Алдоны тоже работал. Нет, эти номера мы уже никогда не увидим. Телефоны просто выбросили.

Они подъехали к дому. Поднялись в его квартиру. Он открыл дверь, впуская ее внутрь.

– Туалетная комната слева, – показал Дронго, – она для гостей. Еше одна рядом со спальными комнатами.

– Мне достаточно одной, – ответила молодая женщина.

Он прошел на кухню, включил чайник. Несчастная Алдона, очевидно, в последний момент что-то поняла. Возможно, он даже подтолкнул ее к пониманию истины. И она решила все выяснить сама, найдя человека, который был на приеме. Кто это мог быть? Сам Гельдфельд? Возможно. Она работала у него пресс-секретарем. Возможно, была его любовницей, и он не мог простить ей ухода из банка. Может, на почве личной неприязни и возникло его стойкое чувство антипатии к Ахмеду Абасову. Тогда получается, что убийца именно он. И все возможные слухи о назначении Абасова первым вице-президентом были лишь слухами для отвода глаз.

Такой вариант вполне возможен. Гельдфельд был на пятом этаже, когда туда поднимался Радик Файзулин. Он мог спровоцировать ситуацию с Паушкиным, ведь именно он подписал приказ о предоставлении Паушкину двухдневного отпуска. Он мог все. Но зачем? Легче было уволить Абасова и обо всем забыть. Или он так хотел отомстить? Клычкова говорила, что он верный семьянин. С другой стороны, он взял такого пресс-секретаря, как Алдона, которая в свое время была вице-мисс Литвы. Человек, равнодушный к женской красоте, взял бы гораздо большую интеллектуалку, но менее красивую женщину. Хотя в банках всегда предпочитают очень красивых молодых женщин для нужной пиар-акции.