Мечта дилетантов
Шрифт:
– Не смотри на меня так, иначе я начну стесняться, – пробормотал он, прикрываясь полотенцем и отправляясь в душ. Он не успел влезть в ванную, как она появилась следом за ним. И тоже залезла в ванную.
– Не забывай, что я немка, – усмехнулась Сабина.
– Ты сделаешь так, что от смущения я начну заикаться, – пробормотал Дронго.
– У меня все время такое ощущение, что я тебя изнасиловала, – призналась она.
Они рассмеялись. Через полчаса он вызвал машину и перезвонил Эдгару. Вейдеманис должен был заехать за Сабиной и отвезти ее домой, чтобы она могла собрать вещи. К двум часам дня он уже ждал Боташева. Тот вышел из автобуса в десять минут третьего. В руках у него был пакет со сметаной и документами, которые он сложил вместе. Затем была долгая процедура проверок, и наконец их впустили внутрь, где в комнате адвокатов они должны были ждать своего клиента. Абасов долго не появлялся, пока наконец его не привели. Он весь зарос, на лице проступала седая щетина, под глазами увеличились мешки. Было заметно, как он осунулся.
– Вы видите, чем все это закончилось? – горько спросил Абасов. – Они убили мою жену. Убили мою Алдону.
– Кто вам об этом сказал? – встревожился Боташев. – Как вы узнали?
– В тюрьме своя передача информации, – хрипло ответил Абасов, – значит, ее действительно убили. Несчастная девочка, как они могли поднять на нее руку.
– Кто они? – не выдержав, спросил Дронго.
– Откуда я знаю? Убийцы, конечно. Те, кто ее задушил.
– Вам рассказали подробности ее смерти?
– Конечно. Сюда вести доходят быстро.
У Абасова были красные, опухшие глаза. Очевидно, узнав о гибели своей жены, он много плакал. Дронго подумал, что сейчас не лучшее время для рассказов о неверности его жены. Кроме того, он чувствовал себя неловко и после встречи с племянницей Абасова, словно обманул его доверие.
– Возьмите себя в руки, – посоветовал Боташев, – нельзя так раскисать. Вам нужно жить, у вас есть дети. Вы обязаны жить хотя бы ради них.
– Моя жизнь закончилась, – тяжело вздохнул Абасов, – теперь я понимаю, что меня нарочно убрали, чтобы убить Алдону, – он все еще не мог осознать реальное положение дел.
– Все совсем не так, как вы себе представляете, – сказал Дронго, – давайте начнем по порядку. Сначала в ваш центральный офис перевели господина Паушкина, и вы об этом не знали. Кто принял это решение?
– Какая разница, все уже кончено.
– Мы пришли сюда работать, а не выслушивать ваши стоны, – жестоко сказал Дронго, – отвечайте на мои вопросы. Я задаю их не из праздного любопытства.
– В нашем банке все решает только один человек – президент Гельдфельд. Только он мог принять решение о переводе Паушкина в наш центральный аппарат.
– Но кто-то мог ему посоветовать.
– Возможно. Это мог сделать и начальник отдела Орочко, и их куратор Лочмеис. И даже наш первый вице-президент Ребрин. Каждый из них мог рекомендовать Иосифу Яковлевичу взять Паушкина в центральный аппарат.
– Я не совсем понимаю смысла ваших вопросов, коллега? – вмешался несколько удивленный Жагафар Сабитович.
– Потом все объясню, – пообещал Дронго. – Итак, его перевели в центральный аппарат. А откуда вы узнали, что ему дали двухдневный отпуск, когда ваша жена отправилась в Санкт-Петербург?
– Мне позвонили, – угрюмо сообщил Абасов, – сначала мне позвонили и сообщили, что его нет. Сказали, что он отпросился и улетел в Санкт-Петербург. Можете себе представить мое состояние. Я ведь знал, что туда полетели Алдона с подругой. Я начал проверять. Позвонил в отдел, уточнил, кто разрешил Паушкину двухдневный отпуск. Вячеслав Константинович сказал, что разрешение дал сам Иосиф Яковлевич. Примерно часа через полтора мне снова позвонила незнакомая женщина и сообщила, что он уже там, вместе с Алдоной. И тогда я сорвался. Полетел в Санкт-Петербург. Но Алдона отдыхала вместе с подругой. Они еще посмеялись надо мной. Тогда я решил, что мне необходимо что-то предпринять, иначе я просто сойду с ума. Вернулся в Москву и начал думать.
Он шумно втянул носом воздух, словно задыхался.
– Мне предложили обратиться в охранное агентство «Осирис». И я поехал прямо туда. Там был какой-то руководитель. Кажется, Салтыков. Я попросил его мне помочь, обещал заплатить сколько полагается. Хотя мне было очень стыдно. Нанимать чужого человека для наблюдения за собственной женой. Ужасно неприятно и стыдно. Но у меня не было другого выхода. Я вам об этом говорил.
– Успокойтесь, – попросил Дронго, – вы мне об этом уже рассказывали. И я разговаривал с Салтыковым. Все было так, как вы говорите. Только Алдона там оказалась абсолютно случайно. Ее тоже разводили, как и вас. Ей позвонили и назначили встречу в отеле. А потом отменили.
– Откуда вы знаете?
– Проверил все поступавшие звонки на ее мобильный. И выяснилось, что к ней дважды звонили с неустановленного телефона. Моим друзьям удалось выяснить, что примерно три месяца назад были куплены два телефона на подставные имена. Иванов и Петров. Первые пришедшие в голову фамилии. И с этих номеров вам звонила женщина, а ей, очевидно, мужчина. В тот день он дважды позвонил вашей супруге, и она поехала в отель «Марриот». Но в семь ноль четыре, минут за двадцать пять до вашего появления, ей снова позвонили. И она оттуда уехала. А нож кто-то принес и нарочно оставил в комнате, которую снимал Паушкин.
– Я ничего этого не знал, – сказал ошеломленный Боташев, – это меняет все дело. Убийство в состоянии аффекта. Абсолютно очевидно.
– Теперь дальше, – сказал Дронго, – я узнал, что именно вас взволновало в тот день.
Абасов опустил голову.
– Не нужно, – попросил он, с трудом подбирая слова, – мне так стыдно.
– Считайте, что вы на приеме у врача, – безжалостно предложил Дронго, – и пока мы не выдернем ваш больной зуб, я вас не отпущу. В тот день вам предъявили фотографии вашей супруги...
– Хватит! – закричал Абасов. – Не нужно!
– Перестаньте, – попросил Жагафар Сабитович, обращаясь к Дронго, – вы же видите, что делаете ему больно.
Дронго замолчал. Наступила тревожная тишина, прерываемая свистящим дыханием Абасова. Наконец он поднял голову.
– Говорите, – попросил он, – я хочу все знать.
– Эти фотографии были сделаны на даче у бывшего друга вашей супруги – актера Юрия Юницкого, – пояснил Дронго, – возможно, они были сделаны еще до того, как вы познакомились со своей будущей супругой, – быстро добавил он, хотя понимал, что это неправда. Но ему было важно успокоить сидевшего перед ним мужчину и не добить его окончательно этими фактами.