Мед.ведь.ма
Шрифт:
— Хватит ей зубы заговаривать, — улыбнулся Чонгук. — А то Элия подумает, что ты, в самом деле, с самолёта без него прыгаешь, и ничего с тобой не случается.
— С самолета нет, но разве ты забыл, как мы с вертолета на крышу десантировались?
— Там высота была метров десять, не больше, — вставил Ви. Всё-то он знает! Наверное, у потусторонних созданий что-то вроде встроенного зеркала мира, в которое можно заглянуть и увидеть всё, что происходило когда-либо. А будущее? Люди уверяли, что такая способность была у моей бабушки. Передалась ли она мне? Я разоблачила ложь Чонгука потому, что увидела уже произошедшее, а могла бы
Из темноты под веками взорвалась, не вспышкой, а скорее клубом черного дыма мутная картина, где я как будто бы не присутствовала, но видела происходящее со стороны. Ви был у какой-то белой, грязноватой стены, какие бывают у гаражей. Чья-то рука, казавшаяся огромным удавом, обвивала его шею, оттягивая назад. Я не видела, кому она принадлежала, черная тень утопала во мраке. Ви держал одной рукой эту черную кожаную змею, душащую его, а другую протягивал вперед, задыхаясь. Задыхаться стала и я, едва не подскочив, но коснувшись лицом плотного резинового тента, легла обратно, на спину. Глаза открылись, но было всё так же темно. Шум дороги, скользящих мимо авто, грохочущие деревяшки. Я всё там же, и мою ладонь потеребили знакомые пальцы.
— Эй, чего с тобой?
— Всё… всё в порядке. — Я хотела посмотреть на Ви, но ничего не было видно. Разве можно задушить духа? Есть ли у него жизнь, кровь? Мне показалось слишком глупым это видение (или я уснула, и от тревог увидела кошмар?), и я отмахнулась от него, постаралась забыть о нем, убеждаясь, что предсказывать что-либо, как бабушка, неспособна.
— Жалко песню затянуть нельзя, — вздохнул Шуга. — С ней как-то пободрее бы катилось.
— Ну, ты в кабину водителю постучи, попроси ввернуть музончика, а то нам скучно, — предложил Ви.
— Не, вдруг у нас с ним разные музыкальные вкусы? И будем мучиться под не пойми что. Надо было угнать лимузин с джакузи. Такие бывают, знаете, где и бар, и спальня сзади. Хотя… палевно было бы его бросить потом на дороге, от такого бесследно не избавишься. Взрыв привлечет ещё больше внимания.
— Привык передвигаться с комфортом? — полюбопытствовала я, приняв всерьёз жалобы парня на неудобства.
— Привык передвигаться с мечтами о комфорте, — поправил Шуга, улыбаясь.
— Так, вы не угоняете машин?
— Если приходится, ради спасения, то бывало, — попытался быть со мной максимально честным Чонгук. — Но, естественно, угон проходит без отбора по престижности марки машины.
— Велосипед наше всё, — добавил Сахарный. — А зимой — лыжи.
— Выходит, вы всегда очень подолгу в своих путешествиях… сколько же вы уже не были у себя дома в этот раз?
— Смотря что домом называть, — почесал затылок Шуга. — В Сеуле нас нет уже два месяца.
— Восемь лет, — безэмоционально выговорил Чонгук. — Я не был дома восемь с лишним лет.
Ви принялся сочинять что-то про себя, прикрываясь похожей на мою историю о том, что он сирота, и рос, где только приходилось, так что постоянного места обитания у него нет, а я сквозь темноту уставилась на Чонгука, едва различая его профиль. Кто же он такой, этот боец, который так хорошо дерется и так много знает о преступниках? Разве может он не быть одним из них? Ему лет двадцать пять, или немного поменьше, и если он восемь лет не был дома, то посетил его последний раз ещё подростком. Живы ли его родители? Он говорил, что из многодетной семьи. Значит, он и братьев и сестер не видел столько же? Я должна была сразу поинтересоваться людьми, с которыми собиралась в путь, а не замыкаться на себе. Им тоже, скорее всего, нелегко живется.
Оставшийся путь пролетел быстро, но чем ближе подкрадывался момент выпрыгивания из грузовика, тем натянутей становились мои нервы. Я не смогу, не смогу! Сломаю себе что-нибудь, шею сломаю, головой ударюсь — что угодно!
— Всё, пора! — дал отмашку Чонгук. У меня от страха клацнули зубы.
— Я первый, — взял на себя роль первопроходца Шуга и, стараясь не шуметь содержимым кузова, подполз к краю, приподняв тент. — Ну, погнали! — сам себе приказал молодой человек и выкатился из грузовика, исчезнув в ночи.
— Как это надо делать? — судорожно стала вопрошать я. — Перекатываться? На что приземляться?
— Прыгай сразу после меня, чтобы не успела далеко от меня отъехать, — велел Чонгук. — И толкайся сильнее вперед. Ясно? — Я кивнула. — Тогда вперед! На счет «три»! Раз, два… — Когда он произнес последнюю цифру, то выпростался из-под тента, беззвучно и ловко, а я, с поднявшимся адреналином и боявшаяся сделать что-то не так, поспешила выполнить указание. В запале я и не заметила, что выпрыгивала не только собственной силой, но меня толкнул Ви, иначе бы я упала мешком с камнями под задние колёса. Единственное, на что хватило моей собственной сноровки — это не кричать. Прикусив язык, я грохнулась вперед и вниз и, предвкушая удар и боль, почувствовала под собой что-то мягкое, и только мои коленки защипало, саданувшиеся об асфальт. Я распахнула веки и увидела под собой лежавшего на лопатках Чонгука, успевшего моментально подняться, после того, как приземлился сам, рвануться следом и скользнуть под падающую меня, распахнув руки, чтобы я не укатилась на встречную полосу. По ней промчалась какая-то машина, но в целом шоссе оказалось пустынным в эту ночь, и ничто не грозило нас задавить, что и предусмотрели молодые люди, прежде чем начать соскакивать балластом.
Я уперлась руками о дорожное покрытие и медленно выпрямилась, смущено разглядывая Чонгука, на котором сидела. Он некоторое время серьёзно смотрел на моё лицо, находя там бурю эмоций и впечатлений, а потом резко улыбнулся, красивой косоватой ухмылкой, соответствующей его достаточно юным глазам. Его густые каштановые волосы откинулись со лба, образовав на асфальте хохолок над его головой.
— Не ушиблась? — задал он негромкий вопрос. Я поводила лицом справа налево. Раздался посвист Шуги.
— Эй, молодежь, ну не на проезжей же части? — Оглядевшись, я поняла, что сижу на юноше, как наездница, после чего подскочила на ноги, принявшись запахивать кофту на груди. О порвавшихся на коленях штанах и ссадинах я вмиг забыла, отступая от Чонгука, пока не уперлась спиной в спокойно стоявшего с моей и своей сумками Ви. Шуга нёс два рюкзака, свой и товарища, приближаясь к нему и подавая руку, чтобы он встал. Видно было, что Чонгук цел и невредим, но, кажется, его наше столкновение смутило не меньше, чем меня саму. Вдалеке появились фары.