Мед.ведь.ма

Чеснокова Юлия Олеговна

— Каким образом? — поинтересовался Чонгук.

— Ты — один, Ви — один, я поеду с Чживоном. Сейчас брошу клич нашим, если кто в Китае — пусть порыскают тоже.

— Кому — вашим? — полюбопытствовала Минзи.

— Ну, людям с шестой конечностью, — улыбнулся ей Хоуп, — против которых вы тут в Шаньси бунтуете.

Девушка сосредоточила свой взгляд именно на том месте Хосока, где подразумевалась шестая конечность. Там же, на уровне ширинки, она прошлась глазами и у Чонгука, и у Тэхёна. Последний от неловкости сложил там руки, будто готовился

стоять в стенке футболистов.

— Не может быть… — прошептала она.

— Что, ты определяешь размер и способности сквозь одежду? — посмотрел сам себе ниже пояса Хоуп, смеясь. — Понимаю твой восторг, но к практике перейдём не в этот раз, ладно?

— Кожаные штаны! — воскликнула она. — Да вы же… — Стоявший к ней ближе всех Хосок резво накрыл ей рот ладонью и припёр к шкафу, снеся с табуретки. Не потому, что хотел позажимать обаятельную девчонку, а потому что так вышло по инерции скорости, с которой он налетел на неё.

— Тихо, тихо, ты дохрена сообразительная, я смотрю, — шепнул ей на ухо Хоуп. — Оставим наши маленькие интимные секретики между нами, договорились? — Минзи согласно кивнула головой, показывая, что промолчит. Молодой человек убрал ладонь. — Кажется, нам придётся прихватить с собой кое-кого…

— Нет-нет, пожалуйста, я нема, как рыба, не надо меня никуда забирать! — попросила Минзи.

— А, в самом деле, — вклинился Бобби, — почему бы тебе не уехать с нами? — Какой-то частью существа он ощущал близость с этой девушкой, какой не было в предыдущие его посещения этого места. В них с Минзи образовалось переосмысление, и это роднило их. Оба осознавали, что прежние их дороги заводят, или уже завели, в тупик, и надо искать иные возможности, иные варианты. Их обоих мучало раскаяние, и если в Чживоне совесть появилась впервые за долгие годы, то в Минзи она всего лишь заговорила громче, приглушенная прежде авторитетом Черин.

— У меня тут семья, — выпалила девушка.

— Не очень-то весомый аргумент, — заметил Хосок. — Родители?

— Мама. Отцов мы тут никто не знаем…

— Тем более. Ты уже большая девочка, мамину юбку… мамины спортивные штаны, в вашем случае, можно и покинуть.

Минзи начала сжимать пальцами пальцы другой руки, меняя их поочередно. Её лицо стало растерянным, глаза забегали.

— Ты знаешь, куда мы направились, и вообще многое знаешь, — объяснил ей Хосок. — Я не хочу тебя убивать, поэтому тебе лучше поехать с нами. Пока мы не завершим своё дело.

— Да не могу я! — девушка алела, мучалась чем-то, прикусила губу. — Пожалуйста, оставьте меня, я не выдам ваш маршрут, не стану помогать Черин. Я же отпустила Элию! Зачем мне вредить вам?

— Ну, мы мужчины, — повёл бровью Хосок.

— Я ненавижу не всех мужчин, — приглушая голос, сказала Минзи, — сыночек у меня тут, неподалёку, в деревне, не могу я его бросить.

Парни переглянулись. Придерживая одеяло, поднялась Дохи.

— А я ей верю. Оставьте её, нельзя ребёнка оставлять без матери. Сколько ему?

— Полтора года.

— Вот! — ничего больше не добавляя, огласила коротко своё мнение Дохи, подняв палец.

— Будда, за что мне вся эта сентиментальщина с женщинами! — топнул Хоуп, не злясь, а гадая, как поступить. — Знаю я ваши штучки в Шаньси, у тебя нет наверняка никакого сына! Вы все так делаете, мы покупаемся и остаёмся в дураках. Сейчас расквасимся от жалости, а где-нибудь под Лояном нас нагонит Расточающая Милосердие со своими валькириями, и отпердолит по небалуй.

— Ну, тогда убей меня! — развела широко руки Минзи, так и оставив их.

— Вот на рожон лезет, мерзавка, — цокнул языком Хосок, и опять напёр на неё, сделав строгое лицо. — А если я чего похуже с тобой сделаю, а?

— Будь добр, сделай, — просто пожала плечами Минзи, не опуская распахнутых рук, — ты так плотоядно меня прижимал, что я успела захотеть довести дело до конца.

— Так, всё, меня тут явно наёбывают, — отвернулся от неё Хоуп, — я не играю с этими девчонками, я не понимаю, когда они врут. Ещё и соблазняют при этом. Это нечестная война. — Внезапно передумав, Хоуп обернулся: — А кто отец твоего сына? Уж это ты должна знать?

— Я… это… — Минзи покраснела, но было видно, что она не придумывает на ходу, а именно не хочет говорить. Однако желание остаться и не быть увезённой в неизвестную даль пересилило, и пришлось приоткрыть завесу личных тайн: — Дракон.

— Джиён?! — ахнул Чонгук.

— Что? Нет! Нет, в смысле, один из драконов, — уточнила скорее Минзи.

— Фу, нашла с кем водиться, — поморщился Хосок.

— А ты на себе всё-таки настаиваешь?

— Ладно, всё, забыли. Оставайся. Мы уезжаем, и если нас где-то будет ждать засада, поверь, я из неё выберусь, вернусь, и лично тебя распну в обгоревшей спальне Черити Лавишес. — Уже выходя из кухни, он притянул к себе за локоть Бобби и сообщил: — Дохи отправим обратно, под присмотр к нашим.

— Что?! Нет, я не отпущу её от себя никуда, ни на шаг!

— Чживон! — одёрнул его золотой. — Ты всё ещё думаешь, что рядом с тобой она в большей безопасности, чем где-либо?

Тот промолчал.

— Посмотри ещё раз на этот дом. Элия чуть не спалила твою бывшую любовницу! Мы едем за Элией, как ты думаешь, что она захочет сделать с той, которую ты любишь?

Бобби вновь не нашёл никаких доводов против. Да, действительно, рядом с ведьмой было опасно и рискованно.

— Кто присмотрит за Дохи?

— Ёндже. Уж ему-то ты доверяешь? С твоей рукой он вроде бы не подвёл. — Смиряясь и признавая не только для вида, но и где-то в душе, что эти люди обладают честью и достоинствами, Чживон кивнул. Как бы того ни хотелось, он не может оставить Хомячка рядом с собой. Это не только может причинить ей вред, но и замедлить их передвижение, помешать маневренности. Что ж, видно, придётся пережить ещё одну разлуку.

Чонгук приотстал от остальных, ловя Минзи за руку. Амазонка с некоторым возмущением приняла очередное посягательство на собственную персону.