Медиум
Шрифт:
— Нет, ну ты меня прям за полного дебила не держи, это же официальные документы! Меня б за такое… а, неважно. В общем, я просто указывал, мол, в ходе проведения оперативно розыскных мероприятий, следствию помогал такой-то такойтович, или что версия, выдвинутая тем-то и тем-то, подтвердилась в части такой-то и такой-то.
— Вот и прекрасно. Поэтому, с этой стороны я не жду подвоха.
— Но подозрения-то все равно могут возникнуть у кого не надо.
— Подозрения у них уже возникли. — Припечатал я. — Главное, чтоб у них не было еще и фактов.
С Галиуллиным мы еще проговорили около часа, обсуждали
Разошлись мы уже вечером, когда я влил в себя в общей сложности литра два Колы, а Галиуллин три кружки пива. Распрощавшись, Дамир поплелся к ближайшему метро, не рискнув садиться за руль, а я потопал к своему спорт-кару, собираясь упрямо штурмовать ужасные вечерние пробки.
Глава 4
Следующая неделя прошла вполне спокойно, мне никто не звонил, в двери никто не ломился, да и вообще никаким другим образом не пытался меня найти. Только тихонько брякнула СМС от Лунина, который скинул номер умельца, способного быстро и качественно переделать мой Taururs под стрельбу боевыми патронами.
Позвонив ему, я быстро договорился о встрече в глухом и безлюдном месте. Опасаясь подставы, я распихал по карманам чуть ли не целый арсенал всевозможных средств самообороны, от перцового спрея до однозарядного «Тазера». Травматических стволов, которых у меня было, навскидку, штук пятнадцать всевозможных видов, а с собой взял два, заряженных самыми жесткими из разрешенных законом патронов.
Но все меры предосторожности оказались напрасны. В условленное время ко мне в машину прыгнул молодой пацанёнок, продемонстрировал раскуроченный телефон с текстовым сообщением, которое я получил за пару часов до встречи, чтобы подтвердить свою личность, забрал мой верный Taururs, и был таков. Обратно я его получил вечером того же дня, но в совершенно ином, но не менее глухом, местечке. В барабане уже было пять патронов. «Подарок фирмы» — как пояснил все тот же товарищ, одарив меня щербатой ухмылкой.
Отвалить за это удовольствие мне пришлось целую штуку вечнозеленых заморских рублей. Без малого, цену двух таких револьверов. Но я потраченных денег не жалел, своя жизнь, как вы знаете, дороже любых денег.
Теперь, на случай неразрешаемых другим путем проблем, у меня есть очень весомый «последний аргумент». Буду, конечно, молиться всем богам о том, чтоб он мне никогда не пригодился, но как знать…
И только на исходе восьмого дня моей добровольной изоляции, прилетела небольшая подлянка, которую я давно ожидал. На меня написали заявление за избиение четырех молодчиков на парковке перед «Воином». Правоохранители сработали удивительно оперативно и слаженно, так что рассмотрение дела назначили уже на завтра. По это поводу мне и позвонил мой адвокат.
— Алло, Сергей! У меня новости!
— И тебе не хворать, Саныч. Что расскажешь?
— Ну что-что, судить тебя собираются!
Петренко как всегда был на позитиве и даже о таких вещах говорил, как о забавном недоразумении. Такой
— Петренко, ты не тяни кота за усы, давай уже выкладывай.
— Тю, Серёженька, какой ты нетерпеливый, но ладно, раз уж ты так настаиваешь! — Похоже, фиглярство в нем было не искоренить. И как он вообще с таким характером находил себе клиентов? — В общем, ты у нас без пяти минут преступник, совершил нападение на четырех беззащитных прохожих из-за неправильно припаркованной машины.
— Э-э-э-э… — я немного подзавис. — Это что, официальная позиция пострадавшей стороны?
— Именно. И вменяют тебе нанесение вреда здоровью средней тяжести с отягчающими обстоятельствами, как совершенное, во-первых, из хулиганских побуждений, во-вторых, в отношении двух и более лиц, в-третьих, с применением оружия. «Пятёрик» тебе вполне реально светит!
— Так, Саныч, завязывай кошмарить меня. Знаешь же, что я нервный. Суд когда?
— Завтра.
— Что? Уже? Так быстро? А меня почему ни разу не вызвали никуда? Даже участковый не звонил. Это нормально?
— Так ты же сам попросил, чтоб тебя не дергали лишний раз? Или я это от какого-то другого Сергея слышал?
— А, ну да… точно.
— А вообще, ты же знаешь, Сергей, нашу российскую неповоротливую систему правосудия. Она как мельничный жернов, движется медленно, но неумолимо. Но только если не найдется кто-то такой, кто знает где ржавый механизм нужно жирно маслом подмазать, тогда система начинается двигаться гораздо резвей. И очень часто в том направлении, в котором «подмазывающему» требуется. Уразумел?
— Хочешь сказать, эти ребята как раз из таких «подмазывающих» оказалась?
— Нет, Серёжа, это простые шестерки.
— Ага, «шестерки»… на «Гелике» за пятнадцать миллионов.
— Ты что, — оскорбился Саныч, — на слово мне не веришь?
— Я, Петренко, никому на слово не верю. И тебе об этом чаще остальных говорю. Так откуда информация по шестеркам?
— Эх, Серёжа, какой ты все-таки подозрительный и недоверчивый! Хвалю, так и надо! А по этим гаврикам… я когда мотался по Москве, твои дела решал, между прочим, — особо заострил внимание на этом Петренко, на что я лишь промолчал. Устал уже напоминать ему, что делает он это не бесплатно, а за тройную сдельную, все равно ведь бесполезно. — И встретился я с нашей пострадавшей стороной.
— Хм… и что дальше?
— А дальше — больше! Угадай, кто сопровождал здорового угрюмого детину, постоянно раздраженного и со следами попадания резиновой пули в руке?
— Понятия не имею, — честно ответил я.
— Вот то-то и оно. Ты ж его вообще не знаешь, тебе ни его имя, ни фото ни о чем не скажут.
Я еле удержался от того, чтобы как следует выматериться. Вместо этого я просто тяжело выдохнул. Иногда трудно с Петренко работать, но видит бог, я держусь.
— Да погоди ты пыхтеть, Серёжа! Щас поясню! Я когда-то давно помогал отмазывать московских, хе-хе, гангстеров. И свела меня тогда судьба с неким человеком, приближенным к одному из главарей крупной группировки, некому Игнату Штырёву, прозванному в более узких кругах Штыём.