Медноголовый
Шрифт:
В обозе бежавшего полка, за штабными шатрами, сержант нашёл сотню новёхоньких винтовок Энфильда в деревянных ящиках, маркированных фамилией производителя «Уард и сыновья. Бирмингем, Англия». Энфильды были и точнее, и качественнее, чем оружие захвативших лагерь южан, поэтому вокруг фургона с английскими винтовками сразу образовалась давка из желающих ими обзавестись.
Не все офицеры и сержанты поддались искушению. Некоторые яростно рубили растяжки палаток, вынуждая солдат продолжить наступление. С флангов, где лагерей не было и ничто не задерживало атакующих, волны южан миновали поросший фиалками лес и выкатились на заболоченный луг, запнувшись у второй оборонительной линии янки чуть западнее той развилки трёх дорог, на котором по плану Джонстона должны были встретиться три его дивизии. У развилки росли семь приметных сосен и имелись две фермы, у которых Джонстон надеялся разгромить южную группировку армии МакКлеллана окончательно.
Перекрёсток защищал форт с земляными стенами, ощетинившийся пушками, над которым развевался на древке из молодой сосенки флаг США. Подходы к форту перекрывались засекой и стрелковыми ячейками. Сюда Джонстон намеревался согнать янки и, окружив, сбросить в кишащее змеями болото Уайт-Оук-Суомп, но вместо трёх южных дивизий явилась всего одна. С первой линией обороны янки дивизия справилась легко, и при виде следующей солдаты в сером и коричневом издали воющий, дикий боевой клич южан.
— Огонь! — скомандовал стоящий на стене форта северян офицер.
Пушки форта разом откатились назад, стегнув по рядам южной пехоты картечью. Свинец пронизывал живую плоть в туманных облачках кровавых брызг. Знамёна падали, но тут же опять поднимались над цепями пехоты, рвущейся вперёд по топкому, чавкающему под ногами грунту.
Генерал Хьюджер слышал канонаду, однако не трактовал её, как повод поспешить.
— Хилл своё дело знает, — повторял Хьюджер, — Потребуйся ему наша поддержка, прислал бы адъютанта.
Свою дивизию Хьюджер двинул вниз по пустой дороге медленно и осторожно, именуя сей манёвр «разведкой боем». Лонгстрит тем временем продолжал метаться из стороны в сторону. Оба генерала с чувством кляли отсутствие карт и наползающий вечерний туман, надёжно скрывающий столбы порохового дыма, по которым можно было бы определить, где идёт сражение.
Президент Дэвис, выведенный из себя и обеспокоенный молчанием Джонстона, решил лично проехаться до поля битвы. По пути он допрашивал каждого встречного офицера, но никто не мог ему толком разъяснить, что же, собственно говоря, творится на болотистых пустошах южнее Чикахомини. Военный советник Дэвису тоже ничем не мог помочь. Роберта Ли последнее время в армии не слишком праздновали, поэтому он, исходя лишь из личного боевого опыта, предположил, что атака, скорее всего, предпринята войсками Конфедерации, но какими силами и с каким успехом, Бог весть. Где находится ставка Джонстона никто из попадавшихся на дороге военных также не мог подсказать, и президент закусил удила, решив, что найдёт Джонстона, чего бы это ни стоило. Дэвис со свитой скакал на восток, а дивизия Хилла без поддержки атаковала укрепления янки у семи сосен.
И сражение, начатое по недоразумению и продолжающееся из гордости, пошло на новый виток.
Старбака окликнул французский военный наблюдатель, полковник Лассан. Он догнал бостонца и схватил его лошадь под уздцы, потянув за собой вниз по дороге, подальше от глаз кавалеристов северян.
— Вам известно, что вы в беде? — осведомился француз.
Старбак дёргал поводья, стараясь высвободить их из хватки полковника.
— Не будьте идиотом! — прикрикнул француз с характерным британским выговором, — Следуйте за мной!
Отпустив уздечку коня Натаниэля, он ударил свою лошадь шпорами. Столько властности прозвучало в короткой фразе полковника, что Натаниэль повиновался, не задумавшись ни на миг. Они съехали с дороги и, прохлюпав по залитому водой лужку, остановились в рощице деревьев с широкими листьями. Француз поднял руку, призывая к молчанию, и превратился в слух.
Старбак сделал то же самое. Он слышал тяжело бьющий по барабанным перепонкам гул пушек, слышал ружейную трескотню, слышал шум ветра в листве, больше не слышал ничего. Француз продолжал прислушиваться, и Натаниэль с любопытством пригляделся к своему самозваному спасителю. Он был высок, годами за сорок, с чёрными усами и тонким лицом, перепаханным войной. Правую щёку полковника пересекал шрам от удара казачьей сабли, левый глаз был выбит русской картечью, а на нижней челюсти слева оставила след австрийская винтовочная пуля. Тем не менее, столько живости и силы излучало это лицо, что назвать Лассана уродом не решился бы даже самый придирчивый эстет. Скорее, бывалым; лицом человека, готового сломя голову мчаться навстречу приключениям. В седле Лассан держался с тем же непринуждённым изяществом, что и Вашингтон Фальконер. Некогда великолепный мундир француза выгорел и износился, золотое шитьё потускнело, а местами вытрепалось. Вместо форменного головного убора с пышным плюмажем полковник носил бесформенную шляпу, словно снятую с пугала.
— Всё нормально. — с облегчением произнёс Лассан, — кавалерия не по наши души.
— А кто по наши?
— Многие. Но главный охотник — парень по имени Торн. Прителепался из самого Вашингтона. Утверждает, что у него есть сведения, уличающие вас, как шпиона, присланного дурачить янки и, самое главное, выяснить личность их главного шпиона в Ричмонде, — Лассан достал компас, отщёлкнул стрелку и указал на северо-запад, — Нам туда.
Развернув коня, он пустил его шагом по роще:
— Они твёрдо настроены примерить на вашу шею пеньковый галстук. Вам повезло, что я был невольным свидетелем того, как этот живчик Торн вломился к МакКлеллану, громогласно требуя у него кавалерию для погони за вами. Но я был там тогда, поэтому теперь я здесь. Всегда к вашим услугам, мсье. — он широко ухмыльнулся Старбаку.
— И почему же? — осведомился Натаниэль, глядя ему в глаза.
— Почему бы и нет? — беззаботно пожал плечами полковник, направляя лошадь вниз, к узкому ручейку, и вверх на другой берег, — Ладно. Отвечу. Как я уже говорил вам, мне надо непременно попасть к южанам, и непременно до того, как эта кампания завершится, то есть мне не подходит пилить через весь ваш континент только для того, чтобы попасть из Йорктауна в Ричмонд. Мне нужен путь короче, то есть — прямиком через линию фронта. Вот я и подумал, раз уж вам всё равно надо рвать отсюда когти, я составлю вам компанию. Две головы лучше, чем одна, а вы в благодарность за мою помощь здесь поможете мне там, подтвердив, что я не соглядатай янки, а полковник конных егерей Императорской Гвардии Патрик Лассан. Так яснее?
— Патрик? — Старбака разобрало любопытство. Необычное для француза имя носил Лассан.
— Мой отец — англичанин, а его лучший друг — ирландец. Меня в честь друга и назвали. А фамилия у меня матушкина. Матушка как раз француженка. С отцом они, хоть и прожили в ладу много лет, но так и не собрались пожениться положенным порядком. А я, в результате, остался бастардом.
Лассан говорил о родителях с такой теплотой, что Старбак ему втайне позавидовал.
— Но сейчас я — заскучавший бастард. — продолжал полковник, — Заскучавший ещё и оттого, что ваши янки, хоть и славные ребята, но нудные, как тевтоны. Каждый мой шаг ограничен чёртовой прорвой регламентаций и предписаний, чтобы я, не дай Бог, не влез в гущу схватки и не получил в горячке по любопытному носу, осложнив дипломатические отношения между державами. А мне это не нравится. Мне надо чуять запах схватки, иначе я не смогу уяснить, из-за чего одна сторона победила в этой войне, а другая проиграла.
— Ну, положим, у нас регламентаций и предписаний тоже хватает. — неосторожно ляпнул Натаниэль.
— Ага! — триумфально воскликнул полковник, — Так вы признаётесь, что вы за южан?
Натаниэль секунду помедлил, затем сдался:
— Да.
— Отлично. — как ни в чём не бывало кивнул Лассан, — Конечно, может, ваши бюрократы и вправду въедливее северных, но в любом случае, это же будет авантюра, а авантюры — это по моей части. Вперёд, мон ами!
Они выехали из рощицы на превращённый в артиллерийский парк луг, за которым виднелась колонна отдыхающей вдоль дороги пехоты северян. Лассан предупредил компаньона, что, если их затронут, они — французский военный наблюдатель с помощником.