Медовый десерт
Шрифт:
Его руки замерли.
— О, черт, — прошептал Брент, теряя остатки контроля над собой. Он притянул ее к себе и жадно прижался губами к ее губам.
Глава 10
Грейс охотно поддалась ему. Он был такой большой, крепкий и теплый, и через десять секунд она уже пылала. Пылало все ее тело, жаждавшее его прикосновений, его ласк.
Жаждавшее его.
Она застонала, когда ладони Брента скользнули по ее шее и он осторожно обхватил ее лицо руками, поворачивая голову и проникая языком в
Брент развернулся, прижал ее спиной к дверце машины, ощутил во рту ее вкус — вкус ванили и меда. Он открыл рот шире, толкнул свой язык глубже, не в силах насытиться поцелуем, не желая останавливаться.
Холодный металл дверцы автомобиля впился в пылающую кожу Грейс подобно глыбе арктического льда. Лихорадка била ее изнутри, проникая в кровь, обжигая языками пламени все тело, накаляя кожу, воспламеняя внутренности.
Ее соски, и без того твердые, напряглись еще сильнее. Мышцы живота сокращались, ноги дрожали. Напряжение между бедрами усиливалось, перерастая в пылающий зуд, и она потерлась об него, ощущая твердость его мужского достоинства, чтобы немного притушить это пламя.
Брент впился пальцами в ее бедра, услышав стон изнеможения, вырвавшийся из груди Грейс, и ощутив, как она исступленно трется о его орган, возбужденный настолько, что это причиняло боль. Он едва не сошел с ума. Он хотел большего.
Хотел переместиться в горизонтальное положение. Оказаться на ней.
В ней.
Увидеть, как она кончает.
Он оторвался от ее губ и потянул на себя ручку холодной дверцы автомобиля.
— Залезай, — выдохнул он и подтолкнул ее на заднее сиденье.
Не сопротивляясь, Грейс каким-то чудом забралась внутрь, не ударившись головой, и утянула за собой Брента. Она широко раздвинула ноги, так что между ними идеально поместились его бедра.
На заднем сиденье спортивного автомобиля с откидным верхом было довольно тесно, и холодный ночной воздух проникал внутрь через открытую дверцу. Вес тела Брента вдавливал Грейс в сиденье, его губы снова слились с ее губами, и все остальное просто не имело значения.
Она схватила Брента за футболку и потянула вверх, собирая ее в складки, стаскивая через голову. Ее жадные руки упивались крепкими горячими мышцами его спины, а она осыпала поцелуями его щеки, шею и ключицы. Затем его алчущий рот снова потребовал внимания к себе.
Брент не мог насытиться ее губами. Каждый изгиб хранил в себе воспоминания, и он не хотел отрываться от них до тех пор, пока не вспомнит абсолютно все. Но тут руки Грейс скользнули по его спине, нырнули под ремень и впились в его голые ягодицы, и ему отчаянно захотелось большего.
Он жаждал целовать ее повсюду. Ласкать языком все тайники ее тела и этим приводить ее в экстаз.
Ощущать ее на вкус.
Он задрал ее майку. Под своей ладонью почувствовал выступы ее ребер, а затем его пальцы коснулись края подушечки, обтянутой атласом. Грейс застонала, когда Брент обхватил рукой ее грудь и потрепал упругий сосок.
Он оторвался от ее губ, не обращая внимание на ее хрипловатый стон протеста. Он хотел ощутить на вкус крохотную твердую ягодку, которую нащупал кончиками пальцев. Хотел ласкать ее языком и сосать до тех пор, пока она не набухнет у него во рту.
Он с силой рванул чашечку ее лифчика, вспомнив, какой чувствительной была раньше ее грудь, в какой экстаз она приходила от его игр с сосками.
Грейс напряглась всем телом и прикусила губу, сдерживая нехорошее слово, которое чуть было не вырвалось у нее, когда горячий язык Брента коснулся ее изнывающего соска. Она впилась пальцами ему в плечи и выгнула спину.
Как она могла вычеркнуть это из своей памяти? Это благословение, которым была обязана ему? Этот эротический хаос, который отключал ее мозг и превращал в существо, алчущее удовольствия и не способное на благоразумие, на протест или отказ.
Брент отодвинул в сторону другую чашечку лифчика и принялся сосать второй сосок своим горячим, пылающим ртом. Грейс вскрикнула. Возможно ли, что теперь он стал еще искуснее?
Что еще изменилось? Чем еще он собирался ее удивить?
Внезапно ей захотелось увидеть его всего целиком. Прикасаться к нему везде. Заново освоить некогда знакомую территорию.
В надежде на то, что некоторые клетки ее мозга еще способны функционировать, невзирая на то, что Брент продолжал ласкать ее грудь, она потянулась рукой к его ширинке. Ее пальцы нащупали твердый бугор и задрожали от нетерпения.
В считанные секунды рука Грейс справилась с молнией и нижним бельем, и с ее губ сорвался победоносный звук, когда пальцы обвились вокруг его мощной плоти. На ощупь он был таким же, как и раньше, и она провела рукой по всей длине.
Брент отпрянул, когда острое наслаждение пронзило его пах и отозвалось спазмами в ягодицах и животе. Ощущение напоминало удар молнии, и ему пришлось выпустить изо рта ее сосок, из груди его вырвался глубокий стон.
Все тело содрогнулось. Он ударился головой о подлокотник сиденья, а голенью — о металлический каркас дверцы.
На какое-то время это вернуло его к реальности.
Что, черт побери, он делает? Обжимается с Грейс в машине, как какой-то прыщавый подросток, а тем временем в доме спят осиротевшие дети ее погибшей сестры.
Это та самая Грейс, которая отвергла его двадцать лет назад и, очевидно, не собиралась впускать его в свою жизнь и теперь.
Не считая быстрого секса на заднем сиденье автомобиля.
— Ты в порядке? — спросила она шепотом, продолжая гладить его рукой. Один, два, три раза.
Брент боролся с желанием снова закрыть глаза и податься вперед бедрами, навстречу ее ладони.
— Подожди, — сказал он. — Подожди минутку.
Он положил голову ей на грудь, стараясь собраться с мыслями, несмотря на бешеное сердцебиение и дыхание, прерывающееся от того, что он отчаянно пытался набрать побольше кислорода в легкие.
Грейс, сознание которой все еще было затуманено, а пульс отдавался в ушах, силилась понять смысл его слов.